17 июня в Черновцах произошла масштабная стычка в Свято-Духовском соборе, важном месте поклонения румынской общины в Украине, где часть религиозных служб проводилась на румынском языке. Предметом конфликта стал контроль над собором, который был перенят Православной церкви Украины (ПЦУ), но на который до сих пор претендует Украинская православная церковь (УПЦ), которой это место принадлежало до этого года. Украинская православная церковь хранит верность Московскому патриархату, хотя и заявляет, что разорвала с ним связи после масштабного вторжения в 2022 году. Православная церковь Украины была создана в 2018 году как автокефальная церковь (признанная таковой в 2019 году Вселенским Константинопольским патриархатом, но не Московским патриархатом).
Эту церковь также «предпочитает» украинское государство, учитывая, что Московский патриархат тесно связан с кремлевским режимом, который он поддерживает идеологически, и даже выражал свою поддержку войне России.
Конфликт в Свято-Духовском соборе произошел на фоне ряда споров о церквях в Северной Буковине. Эта тема уже много лет подхватывается и усиливается пророссийской пропагандой, а также суверенистами Румынии, которые пытаются показать, что вопрос Церкви говорит о репрессивной природе украинского государства и преследовании румынской общины. Как и «вопрос Быстрое», украинский закон о меньшинствах, зерновой кризис, исход украинских беженцев и другие, церковный вопрос был использован для подрыва поддержки Украины в контексте российской агрессии.
Дезинформация и фейковые нарративы часто начинаются с крупицы правды, чтобы казаться еще более правдоподобными. Так произошло с церковным конфликтом и конкретным случаем с собором в Черновцах: Veridica выяснила на месте, что истина находится где-то посередине.
Румынские приходы в Черновицкой области и спор между украинскими церквями. Лонгин (Жар), митрополит, который продвигает нарративы, схожие с российской пропагандой
В начале этого года несколько приходов в Черновицкой области перешли от исторически связанной с Москвой церкви (УПЦ) к Православной церкви Украины (ПЦУ). Украинские законы запрещают религиозные организации, связанные с Россией, первая из церквей находится в процессе отмены канонических связей с такими церквями. С другой стороны, УПЦ обвиняет прихожан ПЦУ в насилии, а ее священнослужители и прихожане говорят, что боятся потерять свою религиозную и культурную идентичность, и обвиняют государство в политизации и инструментализации религии. Большинство верующих этнических румын в Черновицкой области примыкают к УПЦ, которая привлекает их даже службами, проводимыми на их родном языке.
Из иерархов УПЦ в Черновицкой области наиболее известен Лонгин Жар, также известный как Михай Жар, митрополит Банченский. Он был настоятелем Банченского монастыря, который основал и возглавлял на протяжении почти трех десятилетий. Популярность Лонгина, по крайней мере, частично объясняется его участием в различных общественных мероприятиях. Например, он является основателем и координатором крупного детского приюта в Черновицкой области, который оказывает помощь и поддержку больным детям и детям из неблагополучных семей. В 2008 году за выдающийся вклад в социальную и религиозную сферу он был удостоен награды «Герой Украины» от президента Виктора Ющенко.
Лонгин также является самым спорным иерархом в Черновицкой области. Некоторые наблюдатели и политики обвиняют его в связях с пророссийскими силами и содействии влиянию Москвы в Украинской православной церкви. Некоторые из его публичных выступлений в последние годы вызвали споры. Например, он называл украинские власти «слугами сатаны» и обвинял в войне «проклятую Европу». Он отказался благословить солдат, отправленных на фронт для борьбы с Россией. Еще один спорный эпизод с участием Лонгина произошел в начале 2024 года, когда он попал в больницу с синяками на лице, которые, по его словам, он получил после избиения и падения. Однако сторонники ПЦУ утверждают, что это ложь и что Лонгин действительно упал после того, как ему стало плохо, а синяки он получил, когда у него лопнули кровеносные сосуды. Местные власти в то время заявили, что не получали никаких жалоб от священника.
Однако то, что Лонгин является защитником интересов румынской общины Черновицкой области, не означает, что он также выступает за сближение с Румынией и ее религиозными структурами: митрополит также известен тем, что выступает против сближения церквей в селах, населенных румынами, с Румынской православной церковью, которая в последние годы проявляет все больший интерес к возвращению на территорию, откуда она была изгнана советской властью.
В инцидентах 17 июня участвовали священники, сторонники и прихожане с обеих сторон, а врачи, полицейские и священники были госпитализированы после столкновений. Согласно сообщениям прессы того времени, а также свидетелям, с которыми позже беседовала Veridica, когда священники УПЦ отказались отдать собор, несколько десятков молодых сторонников УПЦ вошли в собор с прикрытыми лицами, избили и прогнали находившихся там священников УПЦ, пытаясь силой захватить контроль над собором. Тем временем перед собором собралось несколько сотен прихожан УПЦ, включая этнических румын. Местные власти ожидали ожесточенных столкновений - в этот день было ограничено движение транспорта, а на въездах в город были выставлены фильтры, чтобы остановить сторонников УПЦ. Позже они обвинили, что полиция, присутствовавшая на месте событий, также, похоже, отдавала предпочтение сторонникам ПЦУ.
Но верующих Украинской православной церкви было не остановить: они снесли ограждения вокруг собора, проникли в собор и практически захватили его - но Православная Церковь Украины по-прежнему утверждает, что собор принадлежит ей на законных основаниях, а представители УПЦ находится там незаконно.
Насилие в соборе, разжигаемое обеими сторонами
Я прибыл в Черновицкую область через несколько дней после вспышки насилия между прихожанами двух церквей. Я хотел почувствовать пульс улицы, но люди производили впечатление, что не хотят общаться с прессой, и становились менее сговорчивыми, когда видели камеру и микрофон. Все они направляли меня в собор.
И вот я иду в Свято-Духовский собор в Черновцах. Там человек с небольшой татуировкой на левой руке (похожей на те, что делали в армии или тюрьмах в советское время) фильтрует входящих.
У ворот появляются два священника, и я показываю им свое удостоверение журналиста. Один из них отходит позвонить по телефону, затем возвращается и говорит мне, что меня не пустят в собор, не давая никаких дополнительных объяснений, после чего спешит уйти. За те 15 минут, что я ждал у ворот собора, прихожане входили и выходили, минуя татуированного охранника. Пожилая женщина прошла мимо меня, бормоча оскорбления в мой адрес. Другая прихожанка с платком на голове достает телефон и снимает меня, парадоксально недовольная тем, что я снимаю. Это был не единственный случай, когда я почувствовал попытки запугивания. Начиная с угроз в Интернете и заканчивая эмоциональным манипулированием, были предприняты попытки повлиять как на редакционное направление этой статьи, так и на представленную здесь информацию. Похоже, я был не единственным в таком положении: несколько местных источников на условиях анонимности сообщили мне, что подобное давление оказывалось и на других представителей СМИ. По словам этих источников, в некоторых случаях запугивание осуществляется с помощью физического насилия или вандализма.
На следующий день мой журналистский «бунт» быстро получил широкую огласку в общине; священники и другие представители общины УПЦ, с которыми я разговаривал, затронули тему произошедшего накануне, рассказав мне, что мне было отказано во входе, потому что были опасения посторонних после хулиганских действий, совершенных несколько дней назад, в результате которых два священника УПЦ попали в больницу.
В одной из больничных палат я встречаю отца Виталий, лежащего на кровати. Его лицо покрыто синяками и ранами, на некоторые из которых пришлось наложить швы. Отец Виталий, не говорящий по-румынски, сказал мне, что я единственный журналист, который пришел к нему, и он рад, что может рассказать о случившемся. В день конфликта ему позвонил кто-то из близких и сказал, что какие-то люди пришли, чтобы захватить собор. «Я оделся и пошел проверить, что происходит. Я начал прямую трансляцию со страницы, и когда я приблизился к ограде собора, то увидел трех парней на земле, стоящих там», - рассказывает отец Виталий, делая частые паузы и заметно уставая.
«Я начал снимать их в прямом эфире, чтобы было понятно, кто они такие. Один из парней подошел ко мне и сказал: «Я заберу твой телефон». Я ответил: «Бери». Он улыбнулся и начал перепрыгивать через забор. Я начал бежать.
Он перепрыгнул через забор и побежал за мной. И тут я почувствовал удар по голове. Я упал на землю. Тем временем двое парней начали меня бить. Я упал, и меня стали бить ногами».
По словам священника, полиция отреагировала слабо: они начали действовать только после того, как женщины начали кричать, шокированные произошедшим. Но после этого, как сообщается, трое напавших на него людей свободно разгуливали по двору собора. «Я понимаю, что они предприняли все эти шаги только для того, чтобы создать впечатление, что они что-то делают, по просьбе женщин, чтобы оправдать свое присутствие».
Судя по кадрам, которые мы видели, троих человек обыскивает полиция, но память священника, по его словам, помутнела из-за полученных ударов. В настоящее время неизвестно, были ли нападавшие арестованы, хотя есть информация, что их поместили в полицейские фургоны. Прихожане УПЦ обвинили полицию в том, что она создала вокруг нападавших защитное оцепление, якобы защищая их. Однако некоторые свидетели, с которыми мы беседовали, считают, что власти защищали нападавших, чтобы предотвратить еще более кровавую эскалацию конфликта, и что они рисковали быть линчеванными, с чем не согласен отец Павел (УПЦ):
«Государственные власти содействовали, они встали на сторону 50 молодых людей. На меня тоже напала полиция, я никого не провоцировал, не кричал ничего против полиции или чего-то еще. Я был в той толпе людей, где полицейскому что-то показалось, и он ударил меня».
Черновицкая полиция не сразу ответила на просьбу Veridica о комментарии, поскольку ведется внутреннее расследование.
Хотя последствия этого насилия были зафиксированы на видео и подтверждены Veridica на месте, прихожане УПЦ избегают упоминать о том, что их члены также принимали участие в столкновениях. Например, на видео, полученном Veridica, несколько мужчин подводят сторонника УПЦ к скамейке с руками за спиной. Затем его ударяют о скамейку, а после того, как он падает, двое мужчин наносят ему удары, один за другим, в то время как четверо других держат его и снимают на камеру. Полиция не вмешивается, так как силы сосредоточены сзади, где насилие нарастает, и прихожане начинают бросать в полицию бутылки от йогурта.
«Длинная рука Москвы» ворошит ситуацию в Черновцах
«В феврале этого года верующие города Черновцы, особенно прихожане Свято-Духовского собора, проголосовали за выход из юрисдикции Русской Православной Церкви и написали прошение о принятии в юрисдикцию Православной Церкви Украины. Было проведено собрание с участием большого количества верующих, зафиксированы подписи, составлен протокол, после чего церковь была юридически зарегистрирована в государственных органах. Таким образом, община Свято-Духовского собора полностью принадлежит к Православной Церкви Украины», - сказал епископ ПЦУ Феогност на пресс-конференции в Черновцах, на которой также присутствовала Veridica.
Епископ заявил, что ПЦУ не хочет захватывать храмы силой, а хочет защищать их законным и мирным путем. Он утверждает, что государство и власти должны обеспечить соблюдение закона, чтобы защитить верующих, избегая насилия и действуя только через правосудие. Он также предупреждает, что те, кто провоцирует конфликты и дестабилизирует ситуацию, руководствуются внешними интересами и пропагандой, а не стремлением к единству. Он призывает к спокойствию и просит людей не поддаваться на манипуляции.
Но в румыноязычной общине Черновцов такие переводы, хотя и законные, уже ворошат ситуацию: есть опасения, что они направлены на подавление идентичности меньшинств в регионе. Именно поэтому, когда священники УПЦ отказываются переходить в ПЦУ, прихожане склонны мобилизоваться вокруг них. Однако ситуация не обобщена - есть приходы, которые перешли из одной церкви в другую мирно, как это произошло в деревне Боян. «Никто не преследует священников. Почему никто не выгнал нашего священника Василе, почему не изменили язык в церкви?» - говорит мне местная жительница на деревенских улицах, неподалеку от церкви, которую она приглашает посетить. «Влияние идет из Банчен, от Лонгина Жар. Он никогда не хотел быть на стороне Украины, он был с Россией. Он влияет на всех». Женщина говорит мне, что в УПЦ все еще существует сильное российское влияние, поэтому, по ее мнению, священники не хотят присоединяться к автокефальной структуре, которую УПЦ не считает канонической (и, очевидно, Москва тоже) несмотря на то, что она признана Константинополем.
В интервью Veridica епископ Феогност сказал, что эти идеи подпитываются Россией и ее патриархией. Он добавил, что положение румынских церквей и верующих, а также многие инциденты преподносятся в искаженном виде, поскольку СМИ якобы манипулируют:
«Очень важно, чтобы СМИ и журналисты объективно анализировали все эти события и не поддавались влиянию манипулятивных попыток, неполной информации, потому что это разжигает ненависть и разделение между народами, между Украиной и Румынией», - говорит епископ, предполагая, что российская пропаганда использует происходящие здесь события для искажения истины, продвигая ложные нарративы.
Менее известным случаем, не попавшим в румынскую прессу, является конфликт, аналогичный черновицкому, который произошел в мае этого года в гораздо меньших масштабах в селе Усть-Путила в том же Черновицком районе. Там сельская церковь официально перешла в новую автокефальную структуру, утвержденную Киевом. В первую же ночь после перехода, который, как утверждает ПЦУ, был законным и поддержан общиной, прихожане УПЦ пришли, вооружившись топорами и молотками, решив выломать дверь церкви.
«Отец Думитру (УПЦ) посмотрел так, поднял руку и дал команду вооруженной банде, сказав: «Режьте все и всех», - рассказывает 62-летний Микола, который в ту ночь оказался вовлечен в драку, в результате которой он попал в больницу с травмой головы и сломанным носом. Нахмурившись и повысив голос, он рассказывает, как его ударили металлическим предметом, когда тем, кто находился снаружи церкви, удалось голыми руками открыть дверь, которую Микола держал закрытой. «Они били меня, и священник, и все, и они били меня». За 62 года такого цинизма я еще не видел».
На кадрах, которые я видел, большая группа жителей деревни, вооруженных металлическими предметами, ломает дверь церкви, и в этот момент группа начинает кричать, радостно отмечая этот момент. Накануне утром один из сторонников УПЦ принес, как оказалось, потенциально смертоносную гранату, угрожая взорвать ее. Позже выяснилось, что граната была игрушечной.
По словам Эдгара, этнического румынского блогера, с которым мы познакомились в Черновцах, подобные нападения не попадают в международную прессу, потому что влияние церковных деятелей с возможными российскими связями зачастую достаточно сильно в регионе, где обе стороны обвиняют власти в злоупотреблениях и коррупции.
«У Мелетия (при.ред. Митрополит УПЦ из Черновцов) есть российский паспорт. Братья священника Ковальчука из Сторожинце сейчас в России, собирают деньги для российской армии. Кто поддерживает священников из УПЦ? Депутат Дмитрук, который бежал за границу и давал интервью российским корреспондентам. Или бизнесмен (Вадим) Новинский, который в 2023 году, когда началась война в Германии, в русской церкви еще служил», - аргументирует Эдгар гипотезы о связях УПЦ с Россией.
На одной из улиц Черновцов Павел, уроженец села Ванчиковеуць, говорит мне, что Москва пытается использовать спор о церквях для разжигания межэтнического конфликта.
"Вопрос национальных меньшинств не связан с религией. Эта манипуляция - российская техника, применяемая в Донецкой и Луганской областях, основанная на языке, на идентичности. Но в целом у людей, которые живут в нашем регионе, нет абсолютно никакой языковой проблемы, в нашем регионе люди говорят на том языке, на котором хотят. Мы, в нашем регионе, очень свободны, у нас есть своя идентичность, и в то же время мы понимаем, что живем в стране Украина, у которой есть свои законы и которая диктует, как общество должно вести себя в условиях войны".
Павел считает, что в основе этого конфликта лежит недопонимание, а именно то, что с приходом ПЦУ румыны потеряют богослужения на родном языке. Он говорит, что, по его мнению, людьми, которые не уверены в присоединении к новой структуре, легче всего манипулировать: "Я считаю, что когда у людей нет собственного мнения, его формируют люди, которые умеют манипулировать. Они стали жертвами многих манипуляций, не имея возможности проверить, кто прав".
Украинцы говорят, что их проблема только с русскими. Но факты на местах показывают, что во имя «национальной безопасности» совершаются злоупотребления и в отношении румын
Нарратив о гонениях на Украинскую православную церковь давно продвигается российской пропагандой (см., например, фейковые новости на эту тему, разоблаченные Veridica здесь и здесь), тем более что он прекрасно вписывается в более широкий тезис о нападении на православие и православный мир, защитником которого, конечно же, является Россия. Очевидно, что на этом фоне такая тема, как церковь в Черновицкой области, не могла ускользнуть от русских, так же как она не ускользнула от румынских суверенистов, которые обращаются к нарративам, подобным тем, которые продвигает Москва.
Однако ситуация не совсем такова, какой ее представляет украинская сторона. Как Православная церковь Украины, так и гражданская администрация и политики (в Киеве и в регионах) проявляют чрезмерное усердие и даже непримиримость в своей кампании по расширению влияния ПЦУ. Это видно и по отношениям ПЦУ с Румынской православной церковью, которую, как и ПЦУ, нельзя обвинить в подчинении Москве.
До сих пор Румынская православная церковь не признает Православную церковь Украины, хотя прошло уже шесть лет с тех пор, как Константинопольский патриархат предоставил ей автокефалию. В интервью Veridica епископ Феогност заявил, что ситуация, однако, находится на правильном пути:
"В первую очередь необходимо объяснить, что наша Церковь имеет автономию и признание, она полностью канонична и легитимна. Кроме того, в Украине ведутся дискуссии и контакты между Православной Церковью Украины и Румынской Патриархией как на государственном, так и на церковном уровне. Синодальные секретари обеих церквей ведут диалог, чтобы продвинуть процесс признания Православной церкви Украины (ПЦУ). Мы верим, что в скором времени Румынская церковь официально признает автокефалию, что укрепит ее канонический статус и полную автономию".
Феогност также заверил, что ПЦУ стремится к интеграции румынской общины в Украине, и упомянул в этой связи о созданном в 2019 году викариатстве для этнических румын, которое призвано сохранять румынскую культуру, традиции и язык во время религиозных служб. Его статус, по словам украинской стороны, аналогичен статусу викариатства для украинских верующих в Румынии. Однако инициатива оказалась не слишком успешной, и большинство священников в регионах с большими румынскими общинами категорически отказываются переходить в ПЦУ.
Оптимизм епископа Феогноста в отношении отношений с Румынской патриархией опровергается Румынской православной церковью, которая в своей реакции в прессе через несколько дней после беседы Veridica с украинским иерархом заявила, что не планирует признавать Православную церковь Украины в ближайшее время, и подчеркнула опасения украинских румын, что, перейдя в ПЦУ, они потеряют свою идентичность. Впоследствии Синод Румынской православной церкви также пожаловался, что Украина не позволяет румынским общинам на своей территории присоединиться к Румынскому патриархату.
Прихожане четырех румынских сел в Черновицкой области проголосовали за то, чтобы их храмы были подчинены Румынской православной церкви, и приходы подготовили соответствующие документы, которые Veridica также видела. Три из этих сел даже отправили документы. Однако позже три прихода отозвали свои заявления, а четвертый не стал их отправлять. Это «изменение мнения» произошло в результате давления со стороны украинских властей и, в частности, украинской спецслужбы, СБУ. Местные источники сообщили на условиях анонимности, опасаясь последствий, что с некоторыми мэрами связывались непосредственно из СБУ, которые просили их заставить румынских священников отозвать свои заявления о присоединении к Румынской православной церкви из областной администрации. В случае отказа от сотрудничества последовали бы рейды, в ходе которых мужчин, годных к службе в армии, но не вставших на воинский учет (что является нарушением закона), призвали бы в армию, рискуя отправить на передовую.
Киев настаивает на том, что в условиях войны любые связи с Россией представляют собой потенциальную угрозу национальной безопасности Украины; такая точка зрения может объяснить отношение к Украинской православной церкви и подозрительность по отношению к ней. Этим же контекстом можно объяснить и другие меры, принимаемые Киевом, - от защиты информационного пространства от российских и пророссийских СМИ до усилий по де-русификации и укреплению украинского языка и идентичности.
Однако меры, принимаемые Украиной, иногда имеют непопулярные последствия для некоторых меньшинств, даже если эти меньшинства не являются ни целью, ни причиной таких мер. Следует также учитывать, что исторический опыт оправдывает определенные подозрения со стороны меньшинств, которые исторически были объектом преследований и дискриминации и пережили достаточно случаев, когда их естественное желание защитить и выразить свою идентичность воспринималось враждебно со стороны центра - будь то Москва или Киев.
То, что происходит сейчас в Черновцах, похоже не на конфликт между украинцами и этническими меньшинствами, а на конфликт против сторонников России - по крайней мере, такова позиция украинской стороны. Очевидно также, что религиозные споры здесь используются пропагандой для нагнетания идеи о том, что Украина в настоящее время враждебна по отношению к этническим румынам.
Однако помимо российского влияния и потребностей, продиктованных войной, возникает закономерный вопрос: где проходит тонкая грань между защитой национальной безопасности любой ценой и некоторыми излишествами, совершаемыми во имя нее?
