Пожертвования
Veridica.md
Главный украинский порт Одесса стал объектом российских бомбардировок c 2022 года. Удары усилились после выхода России из зерновой сделки. Татьяна Ошуркевич провела несколько дней в городе и обнаружила среди его жителей смесь фатализма, усталости и ожесточения против русских.
«Суки, не иначе!»
Автобус из Киева приезжает в Одессу в 23 часа ночи. Курортный город, который всегда был наполнен туристами и встречал их живой музыкой, сейчас звучит мелодией воздушной тревоги. Она становится тем громче, чем ближе водитель подъезжает к автовокзалу. Телеграм-каналы пишут об угрозе баллистики – если россияне решат запустить ракету с Крыма, она долетит сюда за полторы минуты. Кажется, что людей это не особо тревожит: двери ресторанов остаются открытыми, парочки гуляют по обочинам дорог, компании молодых ребят продолжают громко смеяться. Мое заселение в квартиру проходит под постоянные уведомления в мессенджере быть внимательными. Я узнаю, где ближайшее бомбоубежище, и пытаюсь посчитать, за какое время успею спуститься в подземный паркинг.
@Zelinskyi Pavel
Отбой по баллистике ВСУ дают на два часа. В доме, где я живу, становится очень тихо. Я приоткрываю окно, чтобы снизить вероятность выбитых окон в случае взрыва, закрываю их шторами и укладываюсь спать. Через полчаса появляются новости о передвижении шахидов с черного моря. Звучит тревога – теперь с призывом “Срочно в укрытие!”. Многоэтажный дом оживает.
Первый взрыв происходит, когда я успеваю надеть один ботинок. Еще один взрыв раздается, когда я надеваю второй. В таком хаосе кортизол и адреналин берут верх, концентрации хватает лишь на то, чтобы сбежать по лестнице на первый этаж. Перед открытой дверью, через которую прорывается сквозняк, стоит мужчина в домашних тапочках. Он без отрыва смотрит на небо и затягивается сигаретой. На фоне запускаются “салюты” – так местные называют работу ПВО, которые пытаются сбить шахиды. Находиться на улице в такое время – сомнительное решение. Мужчину это не тревожит: он медленно бросает сигарету под ноги, наступает на горящий окурок, пожимает плечами, смиренно растягивая: “Суки, не иначе!” – и продолжает наблюдение.
Те, кого он так называет, в итоге атакуют шахидами двор одного из припортовых жилых зданий. Телеграм-каналы сообщат, что начался пожар. Это вызовет чуть больше тревоги у моих соседей, и люди начнут спускаться в укрытия. В подземном паркинге машины окружены лавочками и стульями. Люди приносят с собой домашних животных и занимают свободные места. Мужчины обнимают своих женщин, пока те пытаются дремать. Между двумя таксами и котом начинается выяснение отношений. Тихие разговоры, лай собак и срабатывающие от взрывов сигнализации погружают в состояние дереализации: кажется, что все происходит в реалистичном сне.
– Обычно нас по ночам донимает баллистика, мы уже как-то к ней привыкли. Это сначала, когда обстрелы были в новинку, никто не спал, люди ходили с мешками под глазами. А сейчас ракеты – это уже наша стабильность, – задумчиво произносит Алина, моя соседка по деревянным стульчикам вдоль стены. – Но вот дронами давно нас не стреляли. Говорят, это их ответ на то, что американцы выделили нам новый пакет помощи.
Когда ПВО перестают создавать атмосферу фронтлайна, люди медленно возвращаются в свои квартиры. Поспать удается три часа – до 7 утра. За окном начинает звучать воздушная тревога, за стеной мужчина громко кричит “Да задолбали, бл*ть!”. Люди опять спускаются в укрытие, но на этот раз – чтобы спрятаться от летящей ракеты. И даже несмотря на то, что ее сбивают, после “отбоя” организм остается слишком напряженным, чтобы спать. Я выезжаю к месту ночного пожара.
@Zelinskyi Pavel
“Чего мне боятся? Все под богом ходим: не сегодня умрем, так завтра”
От центра города до места, где ночью раздались три взрыва, 20 минут езды на автомобиле. Я жду фотографа и думаю о том, что солнце, бриз и красота местных улочек быстро возвращают городу атмосферу, ради которой сюда приезжали туристы. Эта идиллия длится тихие пять минут, пока на телефон не приходят уведомления о том, что над городом пролетают разведывательные дроны. В небе опять начинают свою работу ПВО. Раз, два, три, четыре… 15 залпов раздаются над головой.
– Да, Маринушка, сегодня вечером собираемся у тебя. Да, я все купила, вино принесу, обсудим твоего жениха, – смеясь, говорит по телефону женщина, проходя мимо. В это время у нее над головой продолжаются попытки сбить разведчики. Кажется, что ее это не касается.
Во время моего ожидания перед глазами сменяются картинки: двое мужчин о чем-то громко ведут спор в жестких выражениях, родители ведут за руку детей на детскую площадку, девушки смеются, направляясь в центр города. Никто, кроме меня, (уже) не замечает продолжающегося противостояния в небе. Я вижу торгующую бижутерией и магнитиками бабушку. Она – типичный представитель курортного города.
– У вас здесь такие перестрелки в небе, а вы сидите совсем без укрытия, вам не страшно? – обращаюсь я к ней с вопросом. За пятнадцать минут к ней не подошел ни один покупатель, поэтому ее риск мне кажется неоправданным.
Бабушка смотрит на меня с прищуром, в котором читается смирение с наивным вопросом.
– Деточка, а чего боятся? Все под богом ходим: не сегодня умрем, так завтра. А мне зарабатывать надо. Из-за них (россиян - прим. ред.) прибыли нет. Раньше сюда из Киева деток на лето отправляли, сами приезжали. А теперь сидишь днями, ждешь – ничего не продается. Ненавижу их всех – да и только, – разводит руками Нина Георгиевна.
Похожие эмоции – принятие вперемешку с ненавистью – я встречаю и среди людей, чьи дома этой ночью оказались под российским ударом. Дорога к месту, возле которого упал шахид, окружена красно-белой лентой, на песке разбросаны осколки. Мы выходим из автомобиля и сталкиваемся с длинной очередью людей. У большинства из них вылетели окна и слетел с крыш шифер, поэтому обычная клеенка, выдачи которой здесь ожидают, – это сейчас вещь первой необходимости. Некоторые окна квартир, хозяевам которых уже “повезло” получить фанеру, заколачивают мужчины. В ночи, когда одесситы вынуждены переживать обстрелы россиян, разрушения становятся общими. Даже те, кто не пострадал от ударов, воспринимают их лично: завтра на месте соседей можешь быть ты. Именно поэтому упавшие потолки, разбитую штукатурку и стекло убирают почти всем районом.
@Zelinskyi Pavel
Надежда рассказывает, что ее дом находится по соседству с двором, куда упал беспилотник. Женщине “повезло” – в ее квартире “всего лишь выбило окна”. Она говорит, что обстрелы здесь, в припортовой территории, случаются постоянно. Варианта у местных жителей два: привыкнуть либо уехать.
– Но, во-первых, где я нужна? Во-вторых, у меня отец – инвалид первой группы. А еще на руках – четыре собаки и три кошки. Они слышат вой тревоги – сразу ищут куда спрятаться. Мне их так жалко!
– А как реагируете вы?
— А мы давно привыкли спать под взрывы. Поверьте, для того, чтобы уснуть, нужно просто очень сильно устать на работе, – говорит она.
Я иду по осколкам чуть дальше – с каждым шагом приходится обходить все больше обломков, кусков ткани и стекла. Замечаю, что на первом этаже двое мужчин пытаются придумать, что делать с отсутствующей дверью. Олег и Алина (имена изменены – прим. ред.) говорят, что утром взрывная волна вынесла дверь квартиры, после этого внутри начался пожар. Олег опускает молоток и делает передышку, чтобы рассказать о произошедшем.
– Мы проснулись, когда услышали, что над нами что-то летит. Потом все резко умолкло, мы почувствовали взрывную волну и увидели пожар. Горело все и с одной, и с другой стороны. Мы побежали спасать людей, у которых были маленькие дети. В окно на втором увидели женщину с ребенком, начали помогать им выбираться. Все было в таком хаосе…, – рассказывает Олег. – Потом приехали МЧС-ники, начали разбирать завалы. Нам рассказали, как все правильно оформлять, чтобы получить компенсацию. Сейчас мы не можем здесь жить, поэтому, как и все, поедем на какое-то время к родственникам.
– Вы не думали уезжать в Киев или вообще за границу? Вас же постоянно обстреливают, это может еще не раз повториться, – спрашиваю я у Алины.
– Я работаю медсестрой в реанимации и очень люблю свою работу. Выехать за границу мне страшно. У нас ничего там нет. В Киеве аналогично нужно искать новую работу, жить у друзей. Пока что это слишком тяжело представить.
– А если сюда все же зайдут россияне?
– Это вопрос, над которым я думаю каждый день. Скорее, между сопротивлением и жизнью я выберу жизнь. Эта борьба очень утомляет. В целом, конечно, отношение к ним у меня негативное. Ты каждый день работаешь на то, чтобы сохранить людям здоровье, а для них выпустить ракету – все равно что воды попить.
Антураж, в котором происходит все перечисленное, напоминает сюрреалистический фильм. В нескольких сотнях метров – море. На соседних улицах люди продают шаурму и квас, смеются и шутят над будничными проблемами. Все говорят о возможности второго прилета в этот двор – но вместо ожидаемой предосторожности местные действуют наоборот. Люди стоят возле своих полностью разрушенных квартир и собирают вещи, которым повезло уцелеть: кроссовки, выцветшие ковры, неразбитые тарелки. Смеются, шутят над тем, что все потеряли. И над тем, что не знают, что им делать дальше.
– Серега, я не *бу, куда ехать! А ты? – расплывается в улыбке мужчина, снимая потную футболку – в ней он целое утро разгребает завалы. – Врубай музыку, шо нам тут, плакать что ли?
@Zelinskyi Pavel
Чуть дальше, за спинами молодых парней, я замечаю стоящего в ступоре Алексея. Мужчине 67 лет, он почесывает седую бороду и смотрит на пол квартиры – она в таком же состоянии хаоса, как и остальные. Я тихо подхожу к нему, и он, будто продолжая разговор с самим собой, тихо повторяет историю по кругу:
– Я лежал в спальне, она выходит на другую сторону дома, поэтому уцелела. А потом “освободители” меня разбудили. Все окна вылетели, двери. Такой грохот был, просто кошмар! Мой котик спал вот на этом кресле, – показывает мужчина на пыльный стул. – Я думал, его убило, так животинку было жалко. А потом слышу “мяу” – кушать захотел, прибежал, дворняга! – со слезами на глазах говорит Алексей. – А что мне делать дальше? Я не знаю, внученька. Пойду жить к соседям. У нас вся Украина такая, теперь просто нет безопасного места. Даже немцы так не бомбили Одессу, в отличие от наших неадекватных соседей. Так что, если они сюда придут, их здесь никто уже встречать не будет – уроют всех своими руками.
– Я замечаю, что в Одессе довольно сдержанно говорят об отношении к россиянам. В отличие от вас. Почему так?
– А какая будет реакция, когда к вам пришли домой, убили родных, разорили ваш дом?
– Я думала о том же. Но мне отвечают, что нужно выбирать жизнь – даже если она и под оккупантами.
– Молодежи нужно беречь себя. А мне просто уже терять нечего. Видите – я все потерял, – отвечает мужчина, показывая мне квартиру. – Балбесы, я бы завел их в хату и сказал бы: ребята, посмотрите, от чего вы меня освободили. От квартиры освободили, от газа освободили, от чего ещё освободите?!
@Zelinskyi Pavel
Пока местные пытаются убрать остатки мусора, я замечаю двух людей, которые завтракают у дороги. Пожилая женщина постоянно что-то носит из поврежденного дома, кладет на стол и продолжает спокойно разговаривать с мужчиной. Я прислушиваюсь и понимаю, что речь идет о совсем отвлеченных темах – семенах, корме для котов и каком-то сериале. На столе у людей стоит бутылка воды, раскрыты целлофановые пакетики с едой, нарезан торт. Главный вывод утра: даже если твой дом разрушили шахиды, это не повод отказываться от привычной рутины.
“Постоянно в таких условиях находиться невыносимо”
В следующую ночь у меня сохраняется небольшая надежда на здоровый сон. Рано утром я понимаю, что это было наивно. Звучит тревога по баллистике, взрыв, еще взрыв – на телефон опять приходят сообщения о попадании ракет в военный объект и жилые дома.
Я выезжаю на место удара. Все повторяется: местные жители стоят в очереди за пленкой, волонтеры спрашивают, чем помочь пострадавшим, спасатели и пожарные обходят территорию. Две бабушки – Светлана и Людмила – рассказывают друг другу, где они были, когда произошел взрыв.
– Я утром спала. Оно все как бабахнет – я быстро вскочила к окну, а там и жалюзи сбросило, цветы начали падать. Один запутался в веревке – я начала развязывать. И тут второй раз – бабах! Меня аж под кресло отбросило. Потом тишина – и третий удар. Вот тогда я и выскочила на улицу. Вернулась – а там все перебито, потолок на полу, шифер снесло, – говорит женщина. – Считайте, мне повезло. Стекло у меня есть, ребята соседские мне его поставят. А вот крышу… Шифер нужно покупать, накрывать чем-то надо.
Ее соседка Людмила разводит руками и начинает плакать. Говорит, то, что сейчас происходит в городе, россиянам невозможно простить.
– Как к ним можно относиться после такого? Столько детей страдает… Эта ракета… Она так гудит, так свистит, летит над головой – непонятно, где упадет. Знаете, после произошедшего реакция на русских одна: чтоб они сдохли! – повышает голос женщина. – Мы живем в частном двухэтажном доме, могли бы просто штукатурку поубирать, но там все засыпано, начиная с коридора, трещины по потолку, вырваны входные двери… Что делать дальше, я просто не знаю…
@Zelinskyi Pavel
Ольга разматывает пленку, придерживая одной рукой сумку с документами. Женщина время от времени тяжело вздыхает и протяженно говорит: “Да уж, беда…”.
– На прошлой неделе у нас тоже недалеко был взрыв, я пришла с работы и увидела, что с той стороны дома у меня выбито стекло. А теперь и с этой. Потолок упал в комнате и спальне. Хорошо, что я в это время была в другой комнате. Сразу побежала на рынок, купила целлофан, чтобы закрыть дыру, если дождь будет, – медленно рассказывает женщина, пока на фоне спасатели просят всех отойти из-за угрозы второго удара. – Я вообще к россиянам никогда хорошо не относилась, а сейчас так вообще не знаю, что вам сказать. Ужасное у меня к ним отношение! Пусть они все будут прокляты за такое “освобождение”!
На месте, кроме спасателей и самих местных жителей, присутствуют и военные – в их объект целились российские солдаты. Представитель Сил обороны Юга Украины Дмитрий Плетенчук рассказывает, что от ударов всегда страдают обычные жители города, которым не посчастливилось жить рядом.
– Они стараются уничтожить всю нашу инфраструктуру – это логично. А попадают в жилые дома. Конечно, единственное, что может помочь людям здесь, это системы ПВО, чтобы закрыть наше воздушное пространство. И в том числе нам нужно обычное оружие, чтобы мы могли отражать российские удары.
@Zelinskyi Pavel
Местные жители продолжают стоять вместе, обсуждают, где искать компенсацию, как заполнять документы и “как все это надоело”. Все как один уверены: если пожилым уезжать некуда, то молодые точно должны искать для себя безопасное место. Я собираюсь узнать у молодежи, что они думают по этому поводу, и подхожу к двум девушкам. Ульяна и Светлана молча сидят на лавочке и греются под солнцем. Обе они уехали из города после начала полномасштабной войны – а сюда вернулись на пять дней навестить близких.
– Мы учимся на первом курсе, иногда приезжаем к родным – это все-таки наш дом. Мы просто решили, что постоянно в таких условиях находиться невыносимо. Те удары, которые произошли в Одессе в последние дни, это все еще по-божески. А вот месяц назад БПЛА постоянно летали над домом. К этому просто невозможно привыкнуть, – говорит Ульяна.
– А сколько вообще молодых людей отсюда уезжает? Мне кажется, что в городе я вижу многих наших с вами ровесников.
– Тяжело это замерить: я бы сказала, сколько уезжает, столько и приезжает. В основном к нам переезжают люди из регионов, где совсем ужасно жить. Ну и еще здесь остаются те, у кого в Одессе пожилые родители, есть какой-то бизнес. Сложно все это бросать. Но я решила, что у меня есть шанс прожить эти годы в более-менее спокойном месте и провести их с пользой.
Чуть дальше, ближе к одному из портов, я замечаю трех парней. Ребята скромничают в ответах, но признаются в главном: сейчас они чувствуют себя в Одессе “несвободно”.
– Мне уже 18 лет, я невыездной. Это очень давит, потому что я не хочу воевать. А так бы точно уехал и строил карьеру, – рассказывает мне Даниил. – Война идет уже третий год, это все очень давит. Но в такой ситуации больше ничего не остается – понимаешь, что кто-то должен давать россиянам отпор. Они меня еще до войны бесили: какая-то агрессия в нашу сторону, шутили свои тупые шутки. Так что мы посылаем их в комментариях и готовимся к мобилизации.
– Если они рискнут зайти в Одессу, как их встретят в городе твои ровесники?
– Точно очень плохо. Те, кто постарше, я думаю, будут поспокойнее – они еще помнят “хорошие отношения” с соседями в советское время. А для нас русские просто ненавистны.
@Zelinskyi Pavel
Под вечер в парке возле портов становится менее людно: вероятность, что россияне будут опять атаковать эти территории, слишком высока. Люди перетекают ближе к пляжам и центру города – гулять по главной улице, Дерибасовской. Я сажусь в автобус, следующий назад в Киев, когда в городе опять начинает звучать воздушная тревога. Она не будет прекращаться еще полночи, пока россияне не перестанут устраивать одесситам очередное испытание ракетами и бессонницей.
---copie-image.webp)
