Война в Украине побудила многие страны НАТО принять меры по укреплению своих вооруженных сил. Вместо того чтобы обескуражить Альянс, Путин добился его укрепления.
Германия вынуждена пересмотреть свою стратегию безопасности, но все еще не желает выделять 2% ВВП на оборону
С середины этого месяца в Германии впервые появилась стратегия национальной безопасности. Этот документ фигурировал в повестке правящей коалиции в Берлине еще до начала военного вторжения России в Украину, но прошлогодние события на востоке Европы ускорили – и определили – его разработку. Неудивительно, что в стратегии Россия названа «самой серьезной угрозой миру и безопасности в евроатлантическом регионе». В то же время, не вызывает удивления и приверженность НАТО, ЕС и отдельным европейским партнерам, среди которых особенно выделяется Франция. Пожалуй, единственной неожиданной нотой является описание Китая как «последовательно действующего против наших интересов и ценностей», хотя в то же время в документе признается, что Пекин остается партнером, без которого «многие из нынешних кризисов и споров не могут быть разрешены».
При всех своих «конституционных» амбициях в области безопасности, оборонная стратегия Германии имеет, как отмечают аналитики, конъюнктурную составляющую. В 2021 году, придя к власти, трехсторонняя коалиция социал-демократов, либералов и «зеленых» говорила о другом серьезном риске безопасности для Европейского союза в целом и Германии в частности: изоляционизм Америки во главе с администрацией Трампа. Теперь этот риск даже не упоминается в стратегии. В стратегии также не говорится о создании Совета национальной безопасности, как у американцев. Возможно, это связано с политическими трениями, поскольку такой совет, естественно, оказался бы в подчинении канцелярии, занимаемой социал-демократами. А министерство иностранных дел находится в руках «зеленых», которые не приняли бы такого уничижения.
Но, пожалуй, самым очевидным колебанием в стратегии является извечный вопрос о 2% ВВП на оборону. Как и все страны НАТО, Германия обязалась выделять два процента ВВП на военные нужды. Около десяти лет назад Берлин и другие столицы НАТО обещали выполнить это обязательство, но в случае Германии этого не произошло до сих пор. Обещание подтверждается в принятой в этом месяце стратегии безопасности – правда с оговоркой: 2%, но в среднем за несколько лет и «без дополнительной нагрузки на федеральный бюджет». Хорошо, но как? Либеральный министр финансов Кристиан Линднер дал понять, что, по крайней мере, в ближайшие несколько лет деньги на пополнение военного бюджета будут поступать из специального фонда в размере ста миллиардов евро. Другими словами, пишет The Economist, окончательное выделение 2% будет зависеть от будущих правительств, которые, однако, «вряд ли осмелятся сократить социальные расходы, чтобы выделить больше средств на оборону».
Российская угроза приводит к масштабным инвестициям в вооруженные силы как на Западе, так и в бывших коммунистических странах НАТО
Практика эпизодических бюджетных «добавок» и «пополнений» была принята и другими правительствами, включая бухарестское. Только за ее счет стратегия безопасности Румынии – потому что у Румынии также есть такая стратегия, принятая летом 2020 года и действующая до 2024 года – смогла продемонстрировать, что власти в Бухаресте будут добиваться «продолжения процесса трансформации, модернизации и оснащения армии Румынии, выделяя ежегодно не менее 2% ВВП на оборонный бюджет в течение как минимум 10 лет, процесс, начавшийся в 2017 году». Но помимо тонкостей бюджетных ассигнований и специальных фондов, тенденция увеличения военных расходов стала реальностью в Румынии, Германии и других европейских странах.
Возьмем, к примеру, Францию. Французский парламент рассматривает вариант военного бюджета на период 2024-2030 годов в размере 413 миллиардов евро. Это на 40% больше, чем аналогичные ассигнования в предыдущем бюджетном периоде. Таким образом, администрация Макрона может стать первой во Франции, которая выполнит свое обязательство выделять 2% ВВП на оборону. Как и в случае Германии, новая структура расходов напрямую зависит от войны в Украине: в проекте бюджета, представленном парламенту, эта война упоминается более десяти раз. В Польше в бюджете на 2023 год на оборонный сектор выделено 20 миллиардов евро, что составляет почти 4% ВВП и более чем на 160% превышает расходы на оборону восемь лет назад. Анализ Veridica.ro показывает, что с 2015 года количество солдат в польских вооруженных силах увеличилось с 95.000 до более чем 160.000, включая 30.000 непрофессиональных солдат в подразделениях территориальной обороны.
Стоит отметить, что определение России как элемента европейской нестабильности было заложено как в польской, так и в румынской стратегиях еще до вторжения в Украину. Польская стратегия была принята в мае 2020 года и гласила, что «неоимпериалистическая политика властей Российской Федерации, продвигаемая в том числе с использованием военной силы», является самой серьезной угрозой безопасности Польши. Эта оценка звучала в политических кругах Варшавы уже давно, с тех пор как Россия аннексировала Крымский полуостров. Именно тогда произошел сдвиг парадигмы в оценке угроз; это был момент, когда риск военного конфликта на территории Польши и вокруг нее перестал считаться «маргинальным».
В аналогичном 44-страничном румынском документе, принятом в том же 2020 году, пункт о действиях Москвы вставлен после упоминания пандемии коронавируса как фактора нестабильности. «Агрессивное поведение Российской Федерации, милитаризация Черноморского региона и осуществляемые этим государством гибридные действия, направленные на поддержание напряженного и небезопасного климата в непосредственной близости от нашей страны, заставляют Румынию решительно продолжать широкий процесс создания надежного сдерживания и оборонного потенциала, начатый в 2015 году», – говорится на шестой странице документа, принятого в Бухаресте. Двенадцатью страницами ниже находится еще одно упоминание о российском риске безопасности. Одна часть носит общий характер, и хотя в ней не упоминается конкретно Российская Федерация, но отсылка к ней подразумевается: «Укрепление позиций государств с амбициями региональных лидеров, которые бросают вызов или даже нарушают существующие нормы международного права, приводит к увеличению рисков и угроз для глобальной безопасности в целом и для Румынии в частности». Однако в предыдущем абзаце риск представлен без обиняков, в присущем дипломатическому стилю языке: «Отношение и действия Российской Федерации, нарушающие нормы международного права, приводят к укоренению и расширению разногласий с некоторыми западными государствами и НАТО, создавая серьезные препятствия для поиска жизнеспособных решений по обеспечению стабильности, предсказуемости и безопасности».
Больше или лучше?
Здесь возникает еще один нюанс, касающийся направления военных расходов, стимулированных войной в Украине: на что направлено это увеличение? Многие политики и генералы в разных странах ратуют за большее количество танков и солдат. Но не всегда главное – количество. Опять же, пример Франции. Париж, как это ни парадоксально, сокращает закупки военной техники. ВВС получат на 48 истребителей Rafale меньше, чем планировалось; на 15 транспортеров A400M меньше; почти на 500 бронемашин Griffon и Jaguar меньше. Хорошо ли это? Генерал Тьерри Буркхард, глава французских вооруженных сил, говорит, что это правильное направление. Критики, отмечает он, не делают различия между боеспособной и громоздкой армией. «Нет смысла иметь армию, которая хороша для парада в День взятия Бастилии, но не способна воевать», – говорит генерал. Количество танков, кораблей и самолетов, возможно, не увеличивается так сильно, как следовало бы, но имеющаяся техника должна работать слаженно. «Если вы покупаете танк, важно иметь людей, обученных управлять им, иметь боеприпасы и запасные части, с которыми вы можете отправиться в бой», – говорит Буркхард.
Другой случай, под другим углом. По оценкам, 40% из 52 миллиардов злотых (около 11,5 миллиардов евро), выделенных варшавским правительством на оборону в 2021 году, покрывали кадровые расходы: зарплаты профессиональных военных, гражданских служащих, военные пенсии. Как уже писало Veridica.ro, простой подсчет показывает, что создание двукратно увеличенной армии в 300.000 солдат – одна из целей, обозначенных в польском Законе о национальной обороне – потребует гораздо больше дополнительных средств для покрытия возможного повышения зарплат и расходов на обучение и подготовку новобранцев. И это при том, что уже тогда, в 2021 году, на армию выделялось 2,2% ВВП.
Эффект Путина: укрепление Североатлантического альянса
Четыре года назад действующий президент США Дональд Трамп отчитывал европейские государства по вопросу выделения 2% ВВП на оборону. Внимание американского лидера было приковано к Дании. «Следует отметить, что Дания выделяет всего 1,35% ВВП на взносы в НАТО. Это богатая страна, и она должна быть на уровне 2%. Мы защищаем Европу, но только восемь из 28 стран НАТО платят 2%. США находятся на гораздо, гораздо более высоком уровне», – написал Дональд Трамп в Твиттере. Подобные протесты сопровождали почти весь его срок в Белом доме, причем он даже угрожал выходом США из Североатлантического альянса.
Трамп завершил свой президентский срок, не выведя США из НАТО, но и не изменив ситуацию по вопросу военных расходов стран-членов НАТО. Можно отметить, что там, где Дональд Трамп потерпел неудачу, Владимир Путин, считающийся главным автором российских планов вторжения в Украину, похоже, преуспел. Развязанная Москвой агрессия быстро стала восприниматься большинством европейских государств как «величайшая угроза континентальной безопасности со времен холодной войны». Следствием этого стала возросшая готовность парламентов и правительств выделять дополнительные средства на военные нужды.
А чтобы дополнить картину провала Путина, остается упомянуть о расширении НАТО – Финляндия и Швеция отказались от своего нейтралитета, чтобы вступить в Альянс, причем первая из них уже была принята – и об увеличении международных сил, развернутых Альянсом на своей восточной границе.
