«Кто-то на кухне. Мы на балконе». Так начал свою речь действующий президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в ночь первого тура президентских выборов. Он иронизировал по поводу того, что его соперник Кемаль Кылычдароглу, который во время предвыборной кампании публиковал видеоролики из своей скромной кухни, набрал почти на пять процентов меньше голосов, чем он, несмотря на предвыборные опросы, которые ранее давали ему небольшое преимущество. И действительно, его речь с балкона 14 мая чуть было не стала победной, поскольку президенту Эрдогану не хватило всего полпроцента, чтобы переизбраться в первом туре. Но так будет и во втором туре, назначенном на 28 мая, когда, по мнению наблюдателей, представитель оппозиции имеет ничтожные шансы сменить у власти авторитарного лидера Турции и поменять кухню в своем доме на более чем 1000-комнатный президентский дворец, построенный Реджепом Эрдоганом в столице Анкаре.
Кемаль Кылычдароглу, турецкий Ганди
За более чем двадцатилетнюю историю политического господства Реджепа Эрдогана в Турции никто так не угрожал его президентскому посту, как господин Кылычдароглу. Политик с большим стажем, Кемаль Кылычдароглу строил свою карьеру и политическую платформу шаг за шагом, терпеливо и спокойно. Он родился в 1948 году в семье из семи детей в восточном турецком городе Тунджели. Его отец, государственный служащий, переезжал из города в город по работе, но во всех школах, где он учился, Кемаль всегда отличался блестящими способностями. Получив экономическое образование в Анкаре, он пошел по стопам отца и сам стал государственным служащим. Молодой Кылычдароглу быстро поднялся по государственной карьерной лестнице, завоевав репутацию противника коррупции в любой форме, сначала в государственных финансовых учреждениях, а затем в качестве директора огромной Службы социального обеспечения Турции. В то же время Кемаль Кылычдароглу не пренебрегал своими склонностями к политической деятельности, причем его предпочтения склонялись в сторону прогрессивных и светских взглядов. Он вступил в Народно-республиканскую партию (НРП), которая уходит корнями в движение основателя современной Турции Мустафы Кемаля Ататюрка. С этой позиции, например, Кемаль Кылычдароглу выступил в 1980 году за запрет на ношение головных платков в школах и государственных учреждениях – что впоследствии и поставило его на путь столкновения с его нынешним соперником Реджепом Эрдоганом.
Шанс Кемалю Кылычдароглу выпал в 2011 году, когда семейный скандал положил конец политической карьере тогдашнего лидера НРП. Сначала Кемаль Кылычдароглу отказывался воспользоваться такой возможностью, но после настояний внутри партии согласился баллотироваться на пост ее лидера. Он легко победил на внутренних выборах и положил начало реформе своей партии, которая свела его лицом к лицу с Реджепом Эрдоганом в нынешнем президентском финале. Прежде всего, Кемаль Кылычдароглу способствовал более открытому отношению к курдскому меньшинству и привлек женщин на руководящие должности. Затем он занялся созданием политической платформы, чтобы противостоять мощному блоку президента, объединив пять других партий, помимо НРП, в Национальный альянс – самую сильную оппозиционную коалицию в Турции. Четыре года назад, когда Альянс не еще не укрепился, Кемаль Кылычдароглу отказался баллотироваться в президенты именно для того, чтобы иметь возможность организовать более сильную кампанию против Реджепа Эрдогана. Он зарекомендовал себя как довольно скромный политик, который никогда не повышает голос, не перебивает своих партнеров по диалогу и не пожимает руку над столом, а выходит навстречу своему посетителю. Так за Кемалем Кылычдароглу закрепился имидж политика-пацифиста, созданного по образцу Ганди, а также прозвище Кемаль Ганди, как его называют сторонники. Как и Ганди, за годы своей деятельности он не раз становился объектом покушений со стороны фундаменталистов, из которых ему удалось выйти живым. «Политика подразумевает определенный риск», – сказал он, приняв при этом меры предосторожности, часто надевая пуленепробиваемый жилет на митингах во время предвыборной кампании. В апрельском видеообращении Кылычдароглу признался в том, что он и его семья принадлежат к исламской секте алавитов. Очевидно, что это признание не сулило ничего хорошего в Турции, где доминируют сунниты, но, по всей видимости, оно было обусловлено желанием упредить нападки в этом направлении со стороны команды Эрдогана, а с другой стороны, оно стало обращением к избирателям, которые по разным причинам считают себя представителями меньшинств в стране, разделенной хронической этнической напряженностью, которую только усугубил кризис сирийских беженцев.
В ходе избирательной кампании Кемаль Кылычдароглу занял прореформистские позиции, характеризующиеся, по его словам, ориентацией «на Запад, а не на Кремль». «Молодые люди хотят демократии», – утверждает лидер турецкой оппозиции, – «а не обнаружить полицию у своей двери из-за твита, написанного накануне вечером». В настоящее время турки, которые «оскорбляют президента», могут попасть в тюрьму. «Я говорю вам, вы можете критиковать меня сколько угодно. Я сделаю все, чтобы у вас было такое право», – сказал Кылычдароглу, пообещав судебную реформу, по-настоящему независимую судебную систему и свободную прессу, которая сможет отражать различия во мнениях в турецком обществе. Он также коснулся одной из проблемных тем предвыборной кампании, а именно инфляции, которая в последнее время достигла в Турции галопирующих размеров. Его проект заключается в том, чтобы вновь привлечь иностранных инвесторов, которых отпугнула налоговая политика администрации Эрдогана. Однако не совсем понятно, как все эти обещания будут реализованы на практике, ведь в парламенте, похоже, будет доминировать Партия Справедливости и Развития (ПСР) Реджепа Эрдогана.
Эрдоган – исламист, который за 20 лет установил все более консервативный и авторитарный режим
Политическая карьера Реджепа Тайипа Эрдогана шла по той же восходящей траектории, что и у Кемаля Кылычдароглу, с одним существенным отличием: она проходила в совершенно иной среде, которая, вместе со средой, в которой сформировался господин Кылычдароглу, отражает существующий в турецком обществе раскол между светской и религиозной частью общества. Реджеп Тайип Эрдоган (69 лет) происходит из скромной семьи с пятью детьми, которая переехала в Стамбул в поисках лучшей жизни, когда Реджепу было 13 лет. Его первым учебным заведением была традиционная исламская школа, но он также получил диплом по менеджменту в Университете Мармара. В 1970-х и 1980-х годах молодой Эрдоган был активен в исламских кругах, связанных с Партией благоденствия, от которой он получил мандат на престижный политический пост мэра Стамбула. Его пребывание на посту мэра крупнейшего города Турции резко оборвалось в 1998 году, когда он публично прочитал стихотворение, которое сочли разжигающим религиозную и расовую ненависть: «Мечети – это наши казармы, купола – наши каски, минареты – наши штыки, а верующие – наши бойцы». Он отсидел четыре месяца в тюрьме, а затем вернулся в политику. Поскольку Партия благоденствия к тому времени была запрещена, Эрдоган вместе с Абдуллой Гюлем в 2001 году основал новое политическое движение – ПСР. В следующем году он победил на всеобщих выборах и стал премьер-министром Турции.
Сначала, на фоне стабильного экономического роста, Реджепа Эрдогана считали реформатором. Ключом к экономическим успехам его правительства стали грандиозные инфраструктурные проекты, которые создали рабочие места и повысили уровень жизни многих семей. Но за десятилетие в стране накопилась напряженность. Его авторитарный стиль руководства встретил сопротивление со стороны зарождающегося гражданского общества Турции, кульминацией которого стали демонстрации 2013 года, направленные на спасение популярного парка Гези в центре Стамбула. Эрдоган также вступил в конфликт со своим политическим партнером Фетхуллахом Гюленом, вместе с которым ему удалось ограничить политическое влияние военных. Одновременно идеологическая позиция турецкого лидера стала более радикальной. Он поддержал криминализацию супружеской измены, осудил феминистское движение, заявил, что к женщинам и мужчинам нельзя относиться одинаково, и поддержал превращение собора Святой Софии из музея, каким его оставил Ататюрк, в мечеть, какой она была в османские времена. Но, возможно, самый важный сигнал о том, как Реджеп Эрдоган относится к обладанию и осуществлению власти, прозвучал в 2014 году, когда он начал превращать скорее церемониальную должность президента в решающую для турецкой политики. Он больше не мог занимать должность премьер-министра, поэтому его партия успешно выступила за принятие новой конституции. После неоднозначной попытки государственного переворота в 2016 году, за которой последовали беспрецедентные репрессии против реальных или мнимых сторонников предполагаемого лидера повстанцев Фетхуллаха Гюлена, Реджеп Тайип Эрдоган одержал убедительную победу на референдуме, предоставившему президенту новые полномочия: право вводить чрезвычайное положение, право назначать руководство ключевых учреждений и право вмешиваться в работу судебной системы. С 2017 года Реджеп Эрдоган является президентом с исключительными правами в политическом и административном аппарате страны, что привело к многочисленным международным предупреждениям об отклонении Турции от демократического курса. Президентом, который свысока смотрит на своих соперников, в том числе в нынешней президентской гонке. «Кто, Кылычдароглу? Так он же не знает, как управлять стадом овец, куда ему руководить страной?», – с издевкой спрашивал Реджеп Тайип Эрдоган в одной из предвыборных речей.
Обещания в последнюю минуту
Несмотря на перевес в пользу действующего президента, о котором свидетельствуют результаты первого тура голосования, жребий еще не брошен. Две большие темы могут мобилизовать избирателей. Проблематика беженцев и экономики очень чувствительны и вынуждают обоих кандидатов переступать границы своих территорий, заходя в зону своего соперника. прибегая к националистическому языку, Кемаль Кылычдароглу пообещал за три года решить проблему трех миллионов сирийских беженцев в стране («на самом деле их десять миллионов», – сказал он). Этот посыл, похоже, нацелен на избирателей Синана Огана, который занял третье место с 5,2% голосов, но и здесь у Эрдогана может возникнуть преимущество, после того как Оган заявил, что поддерживает его во втором туре. Эрдоган пытается отвлечь внимание от катастрофической инфляции в стране (которая достигла 44%, хотя в предыдущие месяцы была еще выше) и говорит об угрозах безопасности Турции, которые только он сумеет избежать. Кроме того, действующий президент вновь выступил с уже привычными заявлениями, призванными подчеркнуть величие и силу турецкой экономики: на воду будет спущено самое большое в истории страны морское судно, будет построен первый электромобиль отечественного производства, будет введена в эксплуатацию атомная электростанция, построенная при поддержке России, а бюджетникам повысят зарплату на 45%. Дело в том, что электоральная база Эрдогана, собравшего большинство голосов в сельской местности, включая район, пострадавший от февральского землетрясения, не обладает таким же потенциалом роста, как база Кемаля Кылычдароглу, за которого проголосовали динамичные, туристические, космополитические окраины страны, плюс регион Анкары. Но будет ли этого роста достаточно? От ответа на этот вопрос зависит результат президентских выборов в Турции 28 мая.
