Пожертвовать
24 февраля 2022 года Россия начала полномасштабное вторжение в Украину, вызвав самые кровопролитные бои со времен окончания Второй мировой войны. Возможно, это был один из крупнейших просчетов президента России Владимира Путина за более чем два десятилетия его пребывания у власти. Путин ожидал, что Украина быстро сдастся, а Запад, напуганный перспективой кризиса поставок природного газа, разделенный и неспособный принимать твердые решения, отреагирует более риторически, как это было в случае с войной в Грузии в 2008 году или первоначальной атаке против Украины в 2014 году.
Украина же устояла, развеяв при этом миф о мощи российской армии, который годами продвигала московская пропаганда. Запад — за редким исключением некоторых дружественных России государств — сплотился, чтобы поддержать Украину, предоставив ей военную технику на десятки миллиардов долларов, параллельно принимая последовательные волны санкций против России, чтобы уменьшить ее способность вести войну. Однако этот потенциал остается значительным, поэтому Россия может продолжать войну еще довольно долго. Украина, со своей стороны, еще имеет ресурсы и исключает уступку некоторых территорий России: она хочет воевать до тех пор, пока не оттеснят российские силы к границам начала 2014 года.
Девять лет войны для Киева и один год «спецоперации» для Москвы
Потери России за год, прошедший с начала полномасштабного вторжения, оцениваются примерно в 200.000 убитых и раненных; однако Россия до сих пор не признает, что ведет войну против Украины, и настаивает на том, чтобы называть свою агрессию «специальной военной операцией». Созданное Путиным полицейское государство следит за тем, чтобы те, кто употребляет термин «война» — журналисты, политики, активисты и так далее - были санкционированы.
Украина, с другой стороны, утверждает, что сейчас идет только интенсивная фаза войны и что конфликт фактически вступил в свой девятый год, будучи начатым Россией в 2014 году, аннексированием Крыма и поддержанием сепаратистских движений на Донбассе. В 2015 году украинский парламент объявил Россию государством-агрессором. С тех пор Москва считается врагом Киева.
Если сейчас Россия по крайней мере признает, что противостоит украинским силам, то до 24 февраля она даже не признавала, что воюет против Украины. Согласно официальной версии Кремля, Крым проголосовал за добровольное присоединение к России, а донбасские сепаратисты никогда не получали поддержки со стороны регулярных российских вооруженных сил.
Российская пропаганда принимает идею войны России против НАТО, ЕС, США, Запада, но не против Украины. После того, как Россия заявила, что расширила свою территорию за счет еще четырех областей Украины (Луганской, Донецкой, Херсонской и Запорожской) российские политики заявили, что в Украине идет война России с силами НАТО, а не с украинской армией, для которой продолжается использование гибридного понятия «специальная военная операция». Москва также якобы проявляет сдержанность в бомбардировках Украины, потому что она знает, что население не поддерживает неонацистское правительство, как утверждает российская пропаганда. Именно поэтому, с точки зрения кремлевской идеологии, Россия не начала никакой войны против украинцев, потому что имеет близость к этому народу, чего нельзя сказать о Западе.
Битва за Киев, ключевой момент, показавший украинцам, что они могут сопротивляться
Боевые действия последнего года в Украине делятся на два асимметричных периода: бои за Киев и освобождение других территорий. Столица занимает важное место в украинской политической культуре, и ее капитуляция имела бы серьезные последствия как с точки зрения влияния на административно-политическую систему, так и символически, в войне, в которой символы играют важную роль. Отпор весеннего наступления 2022 года на город Киев значительно укрепил доверие населения к армии и президенту. За Харьковом, Мариуполем, Херсоном и Бахмутом последовала череда ожесточенных боев, но все это видится как единое целое; даже если каждая из них была важна, ни одна из этих битв не имела такого символического значения, как победа в битве за Киев.
Киевляне помнят крупные торжества, организованные в советский период и в первые годы независимости Украины, когда 6 ноября отмечался День освобождения Киева от немецко-фашистских захватчиков в годы Второй мировой войны. Коллективный разум воспринял неприятие российского наступления на Киев в том же символическом контексте, что и День Победы в постсоциалистических государствах, а сравнения Зеленского между разбомбленным Россией Киевом и Лондоном, атакованном нацистами, подняли боевой дух населения.
Вывод российских войск с северо-востока страны был первой крупной победой во время вторжения, а продолжением этого успеха преподносились другие боевые действия: наступление в районе Харькова, освобождение города Херсона, потопление крейсера «Москва» и другие.
Во время боев за Киев администрация Зеленского делала ударение на идее сопротивления, но позже в Киеве все чаще стали говорить о победе, даже о «депутинизации и разоружении России». Нарратив победы доминирует в украинском обществе и сейчас. После встречи с Джо Байденом 20 февраля, когда американский лидер совершил необъявленный визит в Киев, украинский президент заявил, что шла дискуссия о том, «как сделать победу возможной уже в этом году».
Россия представляет свои поражения как «перегруппировку» и обвиняет Запад в собственной агрессии
После победы Украины в битве под Киевом и провала «демилитаризации» и «денацификации» Украины в течение нескольких дней Кремль оправдывал свои военные неудачи необходимостью организации перегруппировок. Уход из Киевской области был представлен российской общественности как «перегруппировка» и сигнал, переданный администрации Зеленского о том, что Россия хочет мира. За этим последовала «перегруппировка» и передислокация российских войск в Харьковской области, что, по сути, было еще одним отходом, вызванным украинским контрнаступлением.
Последняя такая перегруппировка произошла в Херсоне, на юге Украины
Российские СМИ и официальные лица в Москве представили этот уход как необходимые шаги для подготовки решающего удара. Например, вывод войск из Херсона был назван в российской прессе «продуманной и хорошо организованной военной операцией», проводимой для спасения жизни мирных жителей. Уйдя из Херсона, Россия вдруг забыла о безопасности мирных жителей: этот город ежедневно обстреливают, и число жертв растет каждый день.
После подписания «акта об объединении» с Россией четырех украинских регионов частично оккупированных российскими войсками и указа о частичной мобилизации антизападная риторика в заявлениях российских политиков стала все более заметной.
В двухчасовом выступлении перед российским парламентом 21 февраля Владимир Путин подчеркнул важность «специальной военной операции» в Украине, обвинив Запад в «игре краплеными картами», утверждая, что Россия открыта к диалогу, но получила взамен «нечестные ответы». Он сказал, что Запад будет сотрудничать с террористами, нацистами и «даже с самим дьяволом» в борьбе с Россией.
Другой вид войны: стратегическая коммуникация vs. пропаганда
Речь Владимира Путина изобиловала дезинформацией и необоснованными обвинениями, но они уже много лет являются частью арсенала Москвы, и их использование усилилось после вторжения 24 февраля, имея три большие цели: собственная общественность, украинцы, чтобы обескуражить их, и международная общественность, чтобы подорвать поддержку Украины.
Помимо реальных боевых действий, война в Украине также отмечена столкновением сообщений, используемых двумя лагерями для поощрения своего населения, дискредитации противника и завоевания поддержки международного сообщества. Пропаганда, контрпропаганда, фейковые новости, дезинформация, кризисная коммуникация, дипломатия, лоббирование и т. д. все они использовались в этой войне. Россия ввела гораздо более строгую цензуру, чем Украина, которая, впрочем, также крайне осторожно относилась к публикуемой ею информации.
Останется в истории, например пост Зеленского в Твиттере, Фейсбуке и Телеграме от 24 февраля 2022 года, в котором он сравнил Россию Путина с Германией Гитлера, впервые используя нарратив о нацизме, до этого только упоминаемый Кремлем: «Россия подло напала утром на наше государство, как это сделала нацистская Германия в годы Второй мировой войны. С сегодняшнего дня наши страны – по разные стороны мировой истории».
Часть обвинений Зеленского в адрес Кремля были представлены российскими СМИ как послания о капитуляции и отчаянии украинских властей, тогда как в противоположном лагере угрозы кремлевских пропагандистов интерпретировались как первые признаки распада Российской Федерации на несколько республик. В Верховной Раде Украины, например, были зарегистрированы различные законопроекты о признании независимости Республики Татарстан, а также других субъектов Российской Федерации, таких как Башкирия, Калмыкия, Ингерманландия, Бурятия, Якутия, а Москва обвинила Киев в «информационно-психологических атаках».
Мир, отдаленная перспектива, в условиях, в которых стороны не готовы к реальным переговорам
При всей кремлевской антизападной риторике и несмотря на расплывчатые разъяснения о необходимости защищать «народ Донбасса» или «денацифицировать» Украину, совершенно непонятно, каковы цели России. Масштабы и направление первоначальной атаки показывают, что Москва хотела, по крайней мере, установить в Киеве марионеточный режим, если не захватить большую часть или всю Украину. Похоже, что Москва отказалась от этой цели, по крайней мере на данный момент, после потери Киева, и с тех пор их усилия были сосредоточены на четырех областях, об аннексии которых Владимир Путин объявил в конце сентября.
Но если не считать риторики и некоторых действий, осуществляемых довольно хаотично, у России после года войны, похоже, нет фиксированного плана, четко определенных целей, каких-то индикаторов успеха или каких-то условий для деэскалации. Путин не хочет сдавать Украину, но его силы, похоже, не способны дать ему сокрушительную победу, которой он хочет, поэтому русские продолжают посылать людей и технику на фронт и бросать их в борьбу против украинцев, надеясь, что в конце концов они будут разбиты или закончились патроны. Потери не имеют значения, пока их объем не вызывает каких-либо социальных потрясений.
Украина, с другой стороны, уже имеет мирный план, предложенный Зеленским на различных международных встречах, который предусматривает освобождение всех территорий, включая Крымский полуостров. Мирный план Зеленского основан на нормах международного права и наборе гарантий для Украины после окончания боевых действий. Неопределенные цели России делают ее все менее авторитетной на международной арене по сравнению с Украиной, которая утверждает, что ведет освободительную войну и имеет право защищаться в соответствии с Уставом ООН.
Однако стороны, похоже, не слишком желают по-настоящему обсуждать и идти на какие-либо компромиссы. Украина, потому что не может быть и речи об уступке части территории после стольких жертв для ее защиты. Россия, потому что война в Украине может стать для путинского режима вопросом выживания: поражение означало бы крах образа сильного и победоносного человека (который, впрочем, в течение года держался как можно дальше от фронта, в отличие от Владимира Зеленского), которую пропаганда так кропотливо создала для кремлевского лидера.
Так что пока война продолжается с жестокостью, и все ждут результата больших наступлений, подготовленных Россией и Украиной.
