Разница между Россией и Европейским Союзом с точки зрения уровня жизни, заработной платы и верховенства закона на первый взгляд кажется очевидной. Однако в современном мире, где популизм и пропаганда принимают все более изощренные формы, даже такие фундаментальные истины требуют тщательной переформулировки. Спустя более тридцати лет после распада советского блока сравнительные данные остаются ясными: открытые рынки, демократия и верховенство закона принесли больше процветания и свободы. Однако сама очевидность этих результатов делает их мишенью дезинформации, что напоминает нам о том, что даже очевидные вещи необходимо изучать, обсуждать и защищать.
Что произошло после распада СССР
После распада советского блока в начале 1990-х годов страны Восточной Европы оказались на перепутье в плане выбора социально-экономической модели. Многие из бывших социалистических государств быстро перешли к рыночному капитализму и либеральной демократии, используя болезненный опыт централизованного планирования экономики как пример того, чего следует избегать. Другие же государства остались в сфере влияния Москвы или впоследствии вернулись в нее под влиянием исторических связей, энергетической зависимости, симпатий к различным лидерам и привлекательности огромного рынка, который предлагает Россия. За последние три десятилетия эти разногласия фактически воссоздали новый «железный занавес»: одни страны прочно интегрировались в Европейский Союз (ЕС), а другие присоединились к все более авторитарной России. Этот разлом — как его описали такие исследователи, как Сэмюэл Хантингтон — оставляет государства Центральной и Восточной Европы подверженными гравитационному притяжению двух полюсов, одного западноевропейского, другого расположенного в Москве, каждый из которых предлагает совершенно разные модели управления и развития.
Некоторые из этих государств даже сохранили ностальгию по так называемому «социальному раю» социалистической эпохи, особенно по мере того, как воспоминания о ее репрессивных, тоталитарных аспектах стирались с течением времени. Переход к рыночной экономике в 1990-е годы был, без сомнения, тяжелым: безработица и бедность выросли во многих постсоветских государствах, в то время как коммунистическая система скрывала, по крайней мере внешне, крайнюю бедность. Однако, глядя на результаты 30 лет спустя, сравнительные цифры говорят сами за себя. Практически по каждому измеримому показателю — от экономического производства и доходов до здравоохранения и прав человека — страны, которые приняли западную модель открытого рынка, демократии и верховенства закона, значительно превзошли те, которые выбрали другие варианты. Преимущества, которые дают конкуренция на свободном рынке, политический плюрализм и свобода слова, очевидны в конкретных статистических данных, даже если популистские нарративы иногда пытаются игнорировать эту реальность. Радикальные движения крайне левого и крайне правого толка (как в России, так и на Западе) часто распространяют упрощенные и вводящие в заблуждение нарративы, но трезвый анализ данных требует «спокойствия» и выявляет определенные четкие тенденции.
Экономический рост и уровень жизни
Одним из фундаментальных элементов, подлежащих сравнению, является экономическая эффективность в начале 1990-х годов. Экономика ЕС стремительно росла в течение 30 лет, в то время как экономика России пережила серьезный спад в 1990-е годы, и ВВП восстановил свою динамику только к середине 2000-х годов. После 2000 года высокие цены на нефть стимулировали экономический рост России в течение примерно десяти лет, но этот импульс был кратковременным. В 2010 году экономический рост России стагнировал, особенно после аннексии Крыма в 2014 году и введения последующих западных санкций, которые ввергли Россию в рецессию. Даже до потрясений 2022 года условия жизни россиян ухудшались с 2014 года, что свело на нет некоторые ранее достигнутые успехи.
В то же время многие европейские экономики (в том числе экономики стран Восточной Европы) отличаются устойчивым ростом и сближением с уровнями доходов Западной Европы. Например, Польша (когда-то более бедная, чем Россия) за последние годы добилась значительного роста ВВП на душу населения (в пересчете на покупательную способность) по сравнению с Россией. Согласно анализу, опубликованному МВФ, ВВП на душу населения Польши в настоящее время превышает показатель России, что отражает успех Восточной Европы в сокращении разрыва. В то же время сильная зависимость России от сырьевых товаров и более медленные реформы сделали национальную экономику более нестабильной, с более медленной траекторией роста в долгосрочной перспективе.
Эти различия заметны в уровне повседневной жизни. Средняя продолжительность жизни в ЕС составляет около 80 лет (а во многих западных странах даже больше), тогда как в России она составляет около 73 лет — и значительно ниже среди российских мужчин (где средний показатель составляет 60 лет). Эта разница отражает разрыв в качестве медицинских услуг, образе жизни и системе социальной защиты.
Аналогичным образом, уровень жизни потребителей (корзина товаров и услуг, которую люди могут себе позволить) в пользу ЕС. Хотя цены на основные продукты в России ниже, чем в Западной Европе, доходы намного ниже, поэтому многие россияне по-прежнему не могут позволить себе то, что европейцы считают товарами первой необходимости. Например, данные за первые шесть месяцев 2025 года, опубликованные в Индексе стоимости жизни, составленном Numbeo, показывают, что потребительские цены в России составляют примерно половину от цен в Западной Европе (индекс России составляет ~36, по сравнению с ~65-75 в таких странах, как Франция или Германия), но местная покупательная способность России (в соотношении с доходами) намного ниже.
Польша, страна-член ЕС с умеренными ценами, имеет индекс местной покупательной способности около 100, в то время как индекс России составляет всего около 62, что означает, что обычный поляк может купить больше на свою зарплату, чем обычный россиянин.
Разница очевидна даже внутри России, от региона к региону. Как отмечает экономист Наталья Зубаревич, прямое сравнение номинальных доходов между регионами России дает искаженную картину благосостояния, поскольку уровни цен варьируются в зависимости от региона: одна и та же зарплата обеспечивает совершенно разный уровень жизни в Москве по сравнению с провинциальным городом.
Доходы, зарплаты и занятость
Одним из наиболее красноречивых показателей уровня жизни является доход, в частности зарплаты, поскольку они определяют покупательную способность каждого домохозяйства. Здесь контраст между Россией и странами ЕС поразителен. Средние зарплаты в Западной Европе в несколько раз выше, чем в России. Они сильно различаются и внутри ЕС, но в России они намного ниже уровня ЕС. Согласно отчетам Евростата за 2025 год, средняя скорректированная месячная заработная плата полных рабочих дней в странах ЕС колебалась от примерно 1125 евро в Болгарии (самая низкая) до 6755 евро в Люксембурге (самая высокая) в 2023 году, при этом средняя заработная плата на уровне ЕС составляла примерно 3155 евро. Десять из 26 стран ЕС, включенных в анализ, имели среднюю заработную плату ниже 2000 евро, в основном в Восточной и Южной Европе, в то время как более богатые страны-члены, такие как Германия (4250 евро), Франция (3555 евро) и Дания (~5600 евро), значительно превышают этот показатель. Для сравнения, официальная среднемесячная заработная плата в России в 2025 году (около 100 000 ₽) составит примерно 1000 евро по рыночному обменному курсу. Даже с поправкой на более низкий уровень цен в России, эта заработная плата значительно ниже среднего уровня доходов в ЕС. Другими словами, номинальные зарплаты в России далеки от уровней в ЕС, и разница сохраняется даже с учетом покупательной способности.
Более того, зарплаты в ЕС, как правило, отражают более высокую производительность и большую добавленную стоимость в экономике. Как отмечает один эксперт, в странах с более развитой промышленностью и высокотехнологичными отраслями, а также с сильными учреждениями, защищающими рынок труда, зарплаты устойчиво выше. Доминируемая добывающими отраслями и государственными предприятиями, экономика России стремилась диверсифицироваться в сторону отраслей с более высокой производительностью, где зарплаты выше. В результате даже в странах ЕС со средним уровнем доходов зарплаты чаще всего выше, чем в России.
Общая тенденция такова, что страны Северной и Западной Европы лидируют по уровню заработной платы, в то время как Восточная и Южная Европа (а также страны-кандидаты в члены ЕС, такие как Турция) остаются в хвосте в номинальном выражении. Однако даже европейские страны с более низким уровнем заработной платы имеют одно преимущество: они интегрированы в союз с полной мобильностью рабочей силы. Многие граждане восточноевропейских стран имеют возможность работать в более богатых странах-членах, отправляя свои заработки домой или эмигрируя в поисках более высоких зарплат — варианты, которые недоступны россиянам из-за более строгих условий поездок и отсутствия интеграции России в международные рынки труда.
Хотя на официальном уровне безработица в Европейском Союзе составляет около 5,9% (по данным за июль 2025 года), эта цифра маскирует более широкую устойчивость рынков труда в ЕС, которая поддерживается сложными механизмами социальной защиты. Пособия по безработице, программы переподготовки и системы помощи способствуют смягчению последствий безработицы и поддержанию социальной стабильности даже в периоды рецессии.
Общий уровень безработицы в России, составляющий всего 2,2% (рекордно низкий показатель), на первый взгляд может показаться завидным. Однако этот низкий показатель в значительной степени отражает демографический спад, а не бурное развитие рынка труда. Это маскирует рост скрытой безработицы, поскольку все большее число работников оказываются на периферии рынка — либо уходят в неоплачиваемый отпуск, либо вынуждены работать неполный рабочий день, либо становятся безработными из-за проблем со здоровьем. Более того, низкий уровень безработицы в России становится менее впечатляющим, если учесть демографический спад и эмиграцию трудоспособных россиян. Результатом является структурно ослабленный рынок труда. Проблема усугубляется тем, что инструменты социальной защиты, предлагаемые Россией, остаются ограниченными, не имея того масштаба и глубины, которые характерны для систем социального обеспечения в ЕС, что снижает устойчивость общества в периоды экономического стресса.
Права, свободы и верховенство закона
Возможно, наиболее фундаментальное различие между ЕС и современной Россией можно наблюдать в области управления, прав человека и верховенства закона. Все государства-члены ЕС сегодня являются избирательными демократиями (хотя и разного качества) и все они обязаны соблюдать строгие стандарты в области прав человека и верховенства права – не только на внутреннем уровне, но и в рамках международных учреждений, таких как Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) и судебные инстанции ЕС.
Россия, напротив, стала авторитарным государством, где политический плюрализм минимален, гражданские свободы ограничены, а судебная система не является независимой. Мы не говорим о неизбежном результате после коллапса 1991 года — на самом деле, в 1990-е годы в России была гораздо более свободная пресса и конкурентные выборы. Но с 2000 года свободы были постепенно ограничены в обмен на «социальный договор», который обеспечивал стабильность. Сегодня это молчаливое соглашение вновь меняется, поскольку власти больше не могут гарантировать обещанное процветание.
Ярким показателем является глобальный индекс свободы Freedom House. В рейтинге 2023 года Freedom House оценивает Россию по соблюдению политических прав и гражданских свобод на 12/100, классифицируя ее как «несвободную» страну. Для сравнения, каждая страна ЕС оценивается как «свободная» (с оценками обычно в диапазоне 70-90+ из 100). Даже наименее свободные члены ЕС (которые сталкиваются с критикой со стороны ЕС в связи с регрессом в области судебной системы или свободы прессы) получают гораздо более высокие оценки, чем Россия.
Отсутствие верховенства закона в России оказывает ощутимое влияние на повседневную жизнь и бизнес-среду. Права собственности менее защищены (как на собственном опыте убедились олигархи и даже иностранные инвесторы), а у обычных граждан меньше механизмов защиты от злоупотреблений со стороны чиновников или полиции. Хотя и не идеальная, Европа располагает несколькими уровнями защиты – национальными судами, судами ЕС и ЕСПЧ – где граждане могут искать справедливости. Разница отражается в показателях коррупции (Россия занимает почти последнее место в рейтинге европейских стран) и в доверии, которое люди испытывают к своим институтам.
Последствия выбора между двумя моделями цивилизации
События 2020 года в Беларуси и война в Украине в 2022 году драматически подчеркнули разницу в ценностях между российской и европейской моделями. Эти события подтвердили, что разрыв, образовавшийся после холодной войны, по-прежнему остается открытой раной. Фактически, некоторые эксперты утверждают, что окончательный распад Советского Союза по-прежнему оказывает влияние на сегодняшние конфликты.
Государства вынуждены делать выбор между двумя типами цивилизаций: Востоком и Западом, между автократией и демократией. Хотя ни одна из сторон не лишена проблем — западные общества борются с внутренним политическим экстремизмом и неравенством, а сам европейский проект сталкивается с напряженностью — данные в подавляющем большинстве свидетельствуют о том, что общества, ориентированные на Запад, достигли лучших результатов для народа.
На протяжении тридцати лет принятие западного вектора развития означало большее процветание, более долгую жизнь и больше личных свобод. Но вызывает беспокойство тот факт, что в XXI веке Европа пережила всплеск крупномасштабных конфликтов. Оптимисты, такие как Стивен Пинкер, отмечают, что в глобальном масштабе частота войн и насилия снизилась, но война в Украине доказала, насколько хрупким может быть мир, когда сталкиваются диаметрально противоположные мировоззрения.
Заключение
В заключение, тщательное сравнение уровня жизни, заработной платы, прав и управления в России и ЕС показывает очевидное: страны, которые интегрировались в Европу и присоединились к ценностям либеральной демократии, в среднем достигли гораздо лучших результатов, чем страны с демократическим откатом.
Различия, возникшие после распада СССР, не были простыми историческими случайностями, а результатом политических выборов и моделей управления — и их влияние усиливается со временем.
Хотя пропаганда и экстремистская политика могут порождать предрассудки, цифры не обманывают. Сохраняя объективный взгляд и анализируя конкретные данные, можно заметить, что свободные рынки, демократия и верховенство закона принесли очевидные выгоды.
Западная модель, безусловно, не лишена проблем и критики, и многие развивающиеся страны часто продвигают нарративы, обвиняющие западную глобализацию в различных проблемах. Тем не менее, когда народы и нации имели возможность выбирать, они неоднократно голосовали умами (на выборах) в пользу возможностей и прав, которые предлагает европейский путь — от стран Балтии до стран Центральной Европы.
В конце концов, несмотря на текущие геополитические конфликты, фундаментальные преимущества западной социально-экономической системы можно увидеть в жизненном опыте миллионов людей, и эти преимущества, вероятно, будут сохраняться до тех пор, пока открытые общества продолжают поддерживать ценности, стимулирующие развитие человечества.
