
В самом разгаре развития торговых путей между Западом и Востоком, Иран и Турция, занимающие стратегически важное положение между двумя регионами, рискуют оказаться в стороне из-за своей собственной политики.
Логистические коридоры для торговли между Востоком и Западом: Индия – Европа (IMEC), Китай – Европа (BRI/Средний коридор, Дорога развития)
Некоторые аналитики расценили возобновление конфликта в Газе в октябре 2023 года как возможную попытку подорвать не только процесс нормализации отношений между Израилем и Саудовской Аравией – до 7 октября установление дипломатических отношений казалось неизбежным – но и проект экономического коридора Индия-Ближний Восток-Европа (IMEC). Объявленный на встрече G20 в Нью-Дели в сентябре 2023 года, этот морской и железнодорожный логистический коридор является инициативой США и ЕС, стратегическая цель которой – улучшить связь Индии с западными рынками через логистический коридор, рассматриваемый как альтернатива традиционному южному коридору через Баб-эль-Мандеб, Красное море и Суэцкий канал.
Предполагается, что IMEC будет состоять из трех основных сегментов: первый – по морю между Индией и Объединенными Арабскими Эмиратами (ОАЭ), второй – по железной дороге до израильского порта Хайфа через Саудовскую Аравию и Иорданию, и, наконец, третий – опять же по морю, из Хайфы в европейские порты. Сухопутный сегмент требует крупных инвестиций для развития железнодорожного сообщения.
Учитывая, что этот логистический коридор идет в обход Ирана, было немало тех, кто расценил атаку ХАМАС 7 октября 2023 года как ответ Тегерана на IMEC. Поскольку Турция также не находится на маршруте IMEC, заявления в поддержку ХАМАС, прозвучавшие из Анкары, также рассматривались как связанные с противодействием проекту.
Турция заинтересована в двух альтернативных проектах – «Дороге развития», предложенной Ираком, и так называемом «среднем коридоре», являющемся частью китайской инициативы «Пояс и путь» (BRI).
Проект «Дорога развития» предполагает модернизацию железных дорог от иракского порта Эль-Фао (Басра, Персидский залив) до турецкой территории в обход Сирии и от Турции в Европу и на Кавказ. Среди заявленных целей этого проекта – стабилизация Ирака через экономическое развитие. Однако он столкнется с такими проблемами, как недостаточное финансирование, коррупция в иракском государстве, низкий уровень безопасности и отсутствие убедительного исследования о целесообразности и стратегической роли проекта, как региональной, так и глобальной.
Средний коридор связывает Китай с Европой через Центральную Азию, Кавказ и Турцию, также по железной дороге. Однако, если смотреть с восточной стороны Среднего коридора, то есть со стороны огромной экономики Китая, Средний коридор не имеет большого коммерческого значения. Более 80% внешней торговли Китая приходится на морские перевозки, а по размеру торгового флота страна занимает второе место в мире после Греции и опережая Японию. Водные пути, а не сухопутные маршруты, более выгодны и чаще используются китайскими экспортерами, отсюда и интерес китайских инвесторов к портам Европы и не только. Поэтому ценность Среднего коридора для китайской экономики следует оценивать ситуативно и понимать его как альтернативу, а не как исключительно экономически необходимый объект. Я думаю, что хотя бы отчасти правы те, кто рассматривает BRI и Срединный коридор скорее как инвестиции в региональное политическое влияние, экономически привлекательные и для Китая, но особенно для стран, расположенных вдоль маршрута, таких как Казахстан, Туркменистан, Узбекистан, Азербайджан и Грузия.
Средний коридор BRI пользуется поддержкой Китая и, на определенных условиях, ЕС, но только затраты на строительство и эксплуатацию необходимой инфраструктуры в конечном итоге определят его судьбу. IMEC, с другой стороны, имеет преимущество преимущественно морского маршрута. Кроме того, он пользуется поддержкой не только Индии, экономика которой входит в пятерку крупнейших в мире, но и инициаторов - Европейского Союза и США, а также других партнеров по G20. Будет неудивительно, если в какой-то момент проектом заинтересуется и Китай, при улучшении отношений с США. Единственная реальная проблема IMEC заключается в том, что он дублирует традиционный морской путь с востока на запад через Красное море и Суэцкий канал. И, вероятно, основным глобальным игрокам было бы выгоднее сотрудничать в устранении угрозы шиитских хуситов в Йемене (Баб-эль-Мандебский пролив), а не вкладывать огромные суммы в модернизацию и эксплуатацию железнодорожного сообщения ОАЭ-Израиль.
Все эти логистические коридоры направлены на снижение стоимости и времени транзита товаров между Европой и Азией. Общую картину можно увидеть на карте, опубликованной Министерством транспорта и инфраструктуры Турции.
Мнение о том, что коридоры конкурируют друг с другом, представляется спорным. Скорее, их можно рассматривать как альтернативные маршруты, более или менее удобные для определенных видов товаров и пользователей, в разное время года, в разных политических условиях и условиях безопасности. Инвестиции во все эти связи помогут развитию транзитных стран и регионов, способствуя общему росту торговых потоков. Причем выгоду, пусть и косвенную, получат и те страны и регионы, которые окажутся в стороне от основных логистических коридоров, при условии, что они не будут препятствовать им, а примут участие в их формировании и создании смежных соединительных сетей.
Турция и Иран, стратегически расположенные между Востоком и Западом, но саботируемые политикой своих собственных лидеров
Турция и Иран стратегически расположены между Востоком и Западом, но они являются сухопутными, а не морскими коридорами. Кроме того, обе страны испытывают проблемы с обеспечением безопасного перемещения товаров, функционирования правосудия и защиты прав граждан. Все это означает увеличение расходов и рисков, как экономических, так и политических. Средний коридор, который пересекал бы не иранские или турецкие территории, а Черное и Каспийское моря, с морскими логистическими связями из Центральной Азии на Южный Кавказ и в Европу (Румыния и Болгария), должен обойтись «дешевле», как в экономическом, так и в политическом плане.
Спустя много лет после краха режимов, построенных на тоталитарных идеологиях, Иран продолжает вести себя тоталитарно, руководствуясь религиозно-националистическими принципами противостояния с врагами, придуманными этой самой идеологией. Являясь крупным экспортером нефти и газа, он страдает от собственной внешней политики, подчиненной антиизраильскому и антизападному милитаризму правящего режима. Действия Тегерана привели к дестабилизации обстановки на Ближнем Востоке и, как следствие, к западным санкциям, которые не позволяют ему участвовать в мировых рынках с полным потенциалом иранской экономики. Вместо того чтобы участвовать в схемах регионального и глобального сотрудничества, Иран сегодня является изгоем, который продолжает вести себя агрессивно или, по крайней мере, неадекватно по отношению к большинству государств региона, за редкими исключениями. Вместо того чтобы быть мостом для торговли между Востоком и Западом, он предпочел стать камнем преткновения, который нужно обходить. А на свое исключение из основных региональных договоренностей он реагирует усилением материально-технической и финансовой поддержки дестабилизирующих действий Хезболлы и ХАМАС на западе и шиитских повстанцев-хуситов в Йемене на юге. Другими словами, в стратегических точках мировой торговли.
И пока мир развивается благодаря торговле и интеллектуальным обменам, Иран продолжает свой путь в никуда, сопровождаемый лишь путинской Россией и, очень избирательно, гораздо более осторожным Китаем. Да и внутренняя ситуация далеко не без проблем. Если президентские выборы, которые состоятся после трагической гибели президента Раиси, не приведут к существенным изменениям в политике Тегерана, режим и аятолла Хаменеи, который болен и достиг 85-летнего возраста, столкнутся с обострением напряженности, которая уже много лет разъедает иранское общество. И страна останется примером субъекта, обладающего огромным потенциалом, но чья собственная политика не позволяет ему стать частью нормального потока региональных и глобальных обменов. «Блестящая изоляция» не поможет Ирану прогрессировать, а, напротив, может ускорить крах режима, который ее навязал.
Другим важным примером для разговора о глобальной торговле и особенно о торговле между Востоком и Западом является Турция. Ее географическое положение позволяет ей играть роль моста между Западом и Востоком, при условии, что она действительно играет эту роль, а не просто притворяется.
После десятилетий конфликта на Южном Кавказе, где она всегда открыто поддерживала Азербайджан, у Турции появился шанс разыграть карту сотрудничества. Она должна убедить Иран совместно поддержать мирный процесс между Арменией и Азербайджаном. Прочный мир создаст условия для того, чтобы Баку и Ереван вместе с Грузией работали над обеспечением региональной стабильности, что жизненно важно для привлечения иностранных инвестиций.
Заинтересованность Анкары в таком позитивном развитии событий на самом деле даже больше, чем кажется на первый взгляд. Она уже много лет стремится открыть логистический коридор в тюркские государства Центральной Азии через Баку, но добираться туда придется либо через Иран, либо через Армению. Политические и экономические издержки были бы ниже, и в долгосрочной перспективе Турция даже выиграла бы от сотрудничества с Арменией. Создание на основе трехстороннего соглашения Анкара-Ереван-Баку прямого коридора через армянскую территорию (Зангезур) из Турции в новый азербайджанский порт Алят на Каспийском море способствовало бы не только турецкому экспорту в Центральную Азию, но и развитию армянской и азербайджанской экономик. Другими словами, Турция может стать долгосрочным защитником и бенефициаром стабильности и развития на всем Южном Кавказе, особенно если в схемы сотрудничества будут включены Грузия и Иран. Подобные амбиции должны определять региональную политику Турции, желающей стать активным участником мировой торговли.
Однако Анкара, по крайней мере в последние годы, выбрала довольно конфронтационный подход, о чем свидетельствуют ее вторжения в Сирию, напряженность в отношениях с Грецией, споры вокруг газовых месторождений в Восточном Средиземноморье, досье по Северному Кипру, часто резкая риторика в адрес партнеров по НАТО и, не в последнюю очередь, поддержка ХАМАС, враждебного двум крупным игрокам в регионе, Израилю и Египту. Внутренняя ситуация также не внушает оптимизма инвесторам – экономический кризис, режим с серьезными авторитарными замашками, судебная система, которую подозревают в политическом контроле, продолжающийся конфликт с Рабочей партией Курдистана.
Подобно Ирану, Турция может по своей вине опоздать на поезд развития.