Наконец-то свершилось! Дональд Трамп позвонил Владимиру Путину, вызвав цепочку реакций как в России, так и во всем мире. Российский фондовый рынок резко вырос, в то время как в Европе лидеры проявили смесь разочарования и осознания – премьер-министр Литвы даже назвал это новое положение дел «заслуженным пинком под зад», призванным заставить Европу проснуться. Несмотря на свою враждебность к США, Кремль жаждет внимания Вашингтона, как в свое время Советский Союз и царская Россия. А Путин неожиданно находит точки соприкосновения между своим режимом и трампизмом. Но что на самом деле общего у этих двух лидеров и как это влияет на сложное и неоднозначное восприятие Америки в России?
Возвращение Трампа и смешанные чувства Кремля
Возвращение Дональда Трампа в Овальный кабинет вызвало неоднозначную реакцию в российской политической элите. Когда он победил в первый раз, в 2016 году, реакция в Москве была эйфорической. Российская государственная пропаганда праздновала его победу над Хиллари Клинтон, которую она называла лицом «американского глубинного государства». Некоторые преданные Кремлю люди даже шутили, что будут размахивать в Москве американскими флагами, настолько они были в восторге от триумфа Трампа.
Но оптимизм быстро угас. Ожидаемая оттепель в российско-американских отношениях так и не наступила. Санкции остались на месте, а в некоторых случаях даже усилились. К моменту выборов 2024 года Кремль уже не испытывал такого энтузиазма по отношению к Трампу, как в 2016 году. На этот раз он оказался перед сложным выбором: неудобный, но предсказуемый Джо Байден или непредсказуемый Трамп.
Тем не менее, одержимость России американской политикой остается сильной. Уровень внимания, которое российский политический истеблишмент и население в целом уделяют американским выборам, необычайно высок и зачастую превосходит интерес к собственной внутренней политике. Это увлечение даже вошло в русский фольклор, породив фразы вроде «Трамп придет и наведет порядок» или бесчисленные карикатуры в государственных СМИ.
Историческая одержимость Америкой
Пристальное внимание России к американской политике началось не с Трампа. Оно глубоко укоренилось в исторических прецедентах, уходящих корнями в холодную войну и даже дальше. Идеологическое противостояние между Советским Союзом и США определило большую часть XX века, но даже до этого у императорской России были свои сложные отношения с Америкой.
Во время Американской войны за независимость Россия отказалась поддержать Британию против восставших колоний. Позже, во время Гражданской войны в США, Российская империя встала на сторону Союза («Севера»), направив свой военный флот в американские порты в знак поддержки.
На протяжении истории Москва и Вашингтон были ситуативными союзниками, объединяясь против общего врага – будь то Британия, революционная Франция, нацистская Германия или, в последнее время, аспекты глобалистского либерализма, которым противостоят и Трамп, и Путин. Однако, несмотря на эти мимолетные моменты сотрудничества, Россия никогда не была равной Америке по экономической мощи – особенно после распада советского блока.
Было время, когда царская Россия и Советский Союз могли, по крайней мере, позиционировать себя как конкурент США в плане промышленного производства или глобального влияния. Но сегодня российская экономика не может сравниться с американской ни по масштабам, ни по значимости.
И все же, хотя экономическое соревнование давно завершилось, геополитическое соперничество остается, подпитываемое скорее амбициями, чем возможностями. Эта динамика особенно очевидна, когда Трамп и Путин находятся у власти одновременно, поскольку оба лидера процветают за счет популистской, националистической риторики и стремятся восстановить «золотое прошлое» своих стран.
Два лидера, один ностальгический нарратив
И Трамп, и Путин – харизматичные, популистские лидеры, выстроившие свою политическую идентичность вокруг обещания вернуться к былому величию.
Для Трампа это воплотилось в его фирменном предвыборном лозунге: «Сделаем Америку снова великой». В случае Путина прямого эквивалента нет, но его политика полна отсылок к «славной» советской эпохе и даже царским имперским амбициям.
Ни один из этих двух лидеров не предлагает прогрессивного видения будущего. Вместо этого они проповедуют возвращение к идеализированному прошлому, апеллируя к более старым, консервативным избирателям, которые чувствуют себя отставшими от современных экономических и социальных реалий.
Экономические корни популизма
Экономические основы этого популизма, движимого ностальгией, хорошо задокументированы. Знаменитая «кривая слона» экономиста Бранко Милановича дает представление о том, почему риторика Трампа находит отклик у его сторонников. Его исследование 2013 года, проведенное в соавторстве с Кристофом Лакнером, показало, что в то время как глобализация обеспечила значительный рост доходов среднего класса в развивающихся странах (особенно в Азии) и глобальной элиты, она оставила позади низшие слои среднего класса в развитых экономиках, таких как США.
Это объясняет гнев избирателей Трампа, многие из которых проиграли в экономическом плане из-за глобализации. Аналогичным образом, в России слои общества, пострадавшие во время лихих 1990-х годов, часто смотрят на Путина как на восстановителя стабильности и былого благополучия.
Миллиардеры Путина и миллиардеры Трампа: первые разбогатели после прихода к власти своего босса
Некоторые сходства в практике управления Трампа и Путина обнаруживают при ближайшем рассмотрении фундаментальные различия. И Трамп, и Путин окружают себя ультрабогатой элитой, но природа миллиардеров в их кругах совершенно разная.
При Трампе многие члены кабинета были миллиардерами еще до прихода в политику, что свидетельствует о существовавшей в Америке власти богатства. В отличие от них, путинские миллиардеры стали богатыми после прихода Путина к власти, накопив состояние в основном благодаря своим связям с Кремлем.
Этот контраст подчеркивает ключевое различие в двух системах: в то время как американская плутократия построена на наследуемом богатстве и корпоративной власти, российская плутократия глубоко переплетена с государством, что делает ее более контролируемым, политически зависимым классом элит. Именно из-за этого фундаментального различия санкции против российской элиты не принесли ожидаемого на Западе эффекта.
Антилиберализм: Долгая игра России
Большая часть нынешних антилиберальных и антиглобалистских настроений, которые сегодня являются мейнстримом в некоторых частях США и Европы, уже была распространена в России более десяти лет назад. То, что когда-то было маргинальной идеологией на Западе, набирает обороты, доказывая, что авторитарные режимы часто могут пережить либеральные демократии, просто дождавшись, когда глобальные тенденции совпадут с их нарративом.
Подобные исторические сдвиги случались и раньше. Например, большевизм поначалу отвергали как крайнюю идеологию, но к середине XX века его влияние распространилось по всему миру, заставив западные страны принять более социалистическую политику, чтобы противостоять его привлекательности.
Точно так же лидеры Соединенных Штатов и России, часто позиционируемые как антагонисты, могут быстро оказаться прагматичными союзниками, к удивлению своих сторонников.
Европа сейчас оправляется от шока, вызванного транзакционным подходом Трампа к новому глобальному порядку и политике сделок, а в России националистов, которые еще недавно маршировали в Москве с антивашингтонской риторикой, теперь отодвигают на второй план, поскольку Кремль продвигает новый нарратив улучшения отношений с Соединенными Штатами. Однако подобные сближения между Вашингтоном и Москвой исторически были ситуативными и недолговечными. Распад военного альянса после Второй мировой войны, охлаждение отношений после Кубинского ракетного кризиса, возобновление напряженности после Афганистана – все это служит напоминанием о том, что моменты кажущегося взаимопонимания и сотрудничества между двумя державами часто бывают мимолетными.
Психологический комплекс России: Мессия или жертва?
Одна из наиболее глубоких трактовок противоречивого отношения России к Западу принадлежит философу и теоретику права Владимиру Пастухову. Она позволяет взглянуть на отношение России к Соединенным Штатам под другим углом. Он отмечает двойственность российской политической идентичности – сочетание мессианских амбиций и комплекса неполноценности.
С одной стороны, Россия считает себя уникальной цивилизацией с особой исторической миссией. С другой стороны, она страдает от глубоко укоренившейся обиды на Запад, воспринимая себя как несправедливо исключенную из глобального порядка. Это подпитывает политику антагонизма, смешанную с отчаянной жаждой одобрения со стороны Запада.
Россия как нежелательный урок для всего мира
Размышляя об этом геополитическом цикле, нельзя не вспомнить пророческие слова русского мыслителя XIX века Петра Чаадаева, который однажды сказал:
«Мы принадлежим к нациям, которые, кажется, существуют для того, чтобы преподать какой-либо великий урок миру».
Чаадаев считал, что, хотя Россия должна учиться у Европы, в конечном счете она будет служить примером того, как не следует управлять страной, будучи нацией, обреченной совершать исторические ошибки, чтобы их могли избежать другие.
Одно можно сказать с уверенностью: для России предстоящий путь будет долгим и болезненным, с Трампом в Белом доме или без него, и даже независимо от того, кто будет в Кремле.
