Пожертвования
Veridica.md
В середине сентября президент России Владимир Путин подписал указ об увеличении численности российских вооруженных сил с 2,2 миллиона до 2,4 миллиона человек, из которых 1,5 миллиона будут действующими солдатами. Этот шаг соответствует цели, которую ранее поставил бывший министр обороны Сергей Шойгу, ныне возглавляющий Совет безопасности России. Однако этот план может так и остаться планом. Реальность на местах показывает, что Россия испытывает трудности с вербовкой, иллюстрируя интересную взаимосвязь между гражданской и экономической составляющей страны.
Третий год конфликта: новый комплекс проблем
Война в Украине идет уже третий год, и становится ясно, что российские военные сталкиваются с той же проблемой, что и гражданская экономика: нехваткой человеческих ресурсов. В то время как гражданский сектор может похвастаться рекордно низким уровнем безработицы - 2,4 процента, аналогичные демографические и социально-политические факторы создают значительный спрос на новобранцев в армии.
После частичной мобилизации в сентябре 2022 года стало ясно, что прямая вербовка - рискованный и неприемлемый для российского руководства метод. Реакция на мобилизацию заставила Кремль пересмотреть свой подход, и в итоге была принята гибридная стратегия. Этот новый метод основан на добровольной вербовке, часто прямо из тюрем, людей, ожидающих суда, или просто людей, заинтересованных в финансовых стимулах. Последняя группа является примером того, как экономические инструменты, даже в таких антирыночных, авторитарных системах, как российская, могут быть мобилизованы для удовлетворения насущных потребностей государства.
Спрос и предложение: рынок для человеческих жизней
Рыночная экономика основана на законах спроса и предложения, когда цены колеблются в зависимости от наличия товаров и услуг. В отличие от командной экономики, где цены диктует правительство. Хотя российская экономика исторически всегда была централизованной, сейчас она пытается решить свои военные недостатки методами рыночной экономики. Этот подход распространяется даже на военную сферу, где к солдатам относятся как к товару в мрачной версии спроса и предложения.
Похоже, Россия с самого начала не понимала, что вторжение в Украину превратится в затяжной и кровавый конфликт. Когда это стало ясно, выяснилось, что армия недостаточно подготовлена к войне такого масштаба и нуждается в гораздо большем количестве людей, чем то, которое дает обычная военная служба. В ответ на это правительство начало предлагать ряд стимулов, призванных привлечь «добровольцев» в ряды вооруженных сил.
Первоначальные попытки Кремля представить военную службу как патриотический долг, сопровождаемые обещаниями материального вознаграждения, имели ограниченный успех. Несмотря на интенсивные пропагандистские усилия по разжиганию националистического пыла, привлекательность таких лозунгов, как «Родина в опасности», не вызвала значительного притока добровольцев. Одна из главных причин этого - длительная апатия, навеянная самой государственной пропагандой, которая годами побуждала население отстраняться от гражданской жизни. Когда государству вдруг понадобилась массовая мобилизация, простое изменение дискурса оказалось неэффективным.
Цена за службу: материальные стимулы и региональная конкуренция
Сегодня российских граждан заманивают на военную службу обещанием привлекательных вознаграждений, таких как:
- крупная денежная сумма, выплачиваемая единовременно за подписание контракта с военными
- высокие ежемесячные оклады во время службы
- специальные льготы для семей военнослужащих, например, льготы для детей, которые хотят учиться в университете
- дополнительные льготы, такие как отсрочки по кредитам, списание долгов и скидки на коммунальные услуги.
Более богатые регионы, такие как Москва и Санкт-Петербург, могут предложить значительно более высокие финансовые стимулы для привлечения новобранцев, зачастую переманивая потенциальных солдат из более бедных регионов, не обладающих такими же финансовыми ресурсами.
Москва и Санкт-Петербург, два самых богатых российских региона, не только богаты, но и являются местами проживания населения с доходами, значительно превышающими средний уровень по стране, - людей, которых не привлекает возможность пойти в армию. Однако у региональных властей есть финансовые возможности переиграть более бедные провинции, предложив потенциальным призывникам лучшие условия. Для этого они открыто прибегают к различным манипуляциям, например, временно регистрируют новобранцев в более богатых регионах, чтобы добиться более высоких выплат.
Несмотря на эту тактику, быстро растущие бонусы, предлагаемые за подписание военных контрактов даже в таких богатых регионах, как Москва, свидетельствуют о том, что усилия по вербовке застопорились. Ситуация дошла до того, что общая сумма, которую российский контрактник может заработать за год, примерно равна тому, что человек из бедного или экономически неблагополучного региона заработает за 20-30 лет. Этот мрачный расчет ставит многие семьи перед лицом смертельно опасной моральной этики: что делать мужчине дома - продолжать работать за грошовую зарплату, обремененный долгами, или рискнуть и принять участие в войне, где он может погибнуть, но оставить после себя значительную сумму денег для своей семьи?
Экономика смерти: пример Бурятии
Чтобы понять эту динамику, мы можем рассмотреть пример Бурятии - региона, из которого Россия привлекает значительное количество контрактников. Подписание военного контракта может обеспечить единовременную выплату в размере 900 000 рублей, а те, кто непосредственно участвует в боевых действиях, зарабатывают еще 200 000 рублей в месяц. В случае гибели солдата выплаты производятся следующим образом:
- 5 миллионов рублей, выплачиваемые единовременно семье (≈49 000 евро)
- 5 миллионов рублей в качестве страховой выплаты (≈49000 евро)
- 3,1 миллиона рублей в качестве пособия в связи со смертью (≈30000 евро).
В общей сложности семья военнослужащего получит не менее 16 миллионов рублей (≈157 000 евро), если он погибнет после года службы. Учитывая, что среднемесячная зарплата в Бурятии в 2024 году составляла 69 000 рублей (≈680 евро), это эквивалентно почти 20-летнему заработку. Для тех, кто зарабатывает меньше среднего или обременен долгами, эта цифра может быть равна заработку за 30 и более лет. Поскольку многие контрактники находятся в возрасте от 30 до 40 лет, а средняя продолжительность жизни российских мужчин составляет 67 лет, очевидно, что некоторые из них обменивают свое будущее на деньги.
Ситуация усугубляется фаталистическим культурным менталитетом России, который веками приучал людей к мысли, что жизнь в России дешева. Пропаганда, прославляющая самопожертвование на фронте, а не смерть от алкоголизма в пострадавшем от кризиса регионе, укрепляет этот образ. Мрачные условия жизни в бедных регионах России в сочетании с агрессивной государственной пропагандой, безжалостными условиями нерегулируемого рынка труда и всепоглощающей властью денег создали ситуацию, в которой многие считают, что им нечего терять.
Ситуация усугубляется деградацией системы образования и тем, что русский философ Михаил Эпштейн назвал «культурой конца» - деградацией понятия правосудия и общественных ценностей.
Бюджетные соображения и долгосрочная устойчивость
Несмотря на высокие расходы, связанные с оплатой труда военнослужащих, было бы ошибкой полагать, что эти расходы парализуют российский бюджет. Доходы от экспорта нефти, газа и других природных ресурсов с избытком покрывают расходы на содержание армии, позволяя Кремлю продолжать закупать и производить оружие. Настоящая проблема для российского руководства заключается в том, что, несмотря на столь значительные финансовые стимулы, круг желающих быть призванными в армию истощается. Более того, любая попытка провести очередную волну мобилизации может дестабилизировать общество, что в перспективе приведет к непредвиденным последствиям для режима.
Наконец, нынешний подход России к военному призыву подчеркивает мрачную реальность: государство готово отдавать большие суммы денег в обмен на жизни своих граждан, создавая порочную «экономику смерти». Устойчивость этой модели весьма спорна, но пока это способ России поддержать свои военные усилия. Однако как долго это продлится, остается вопросом, на который у нас пока нет ответа.
---copie-image.webp)
