Пожертвовать
Историк Марк Галеотти, специализирующийся на российской истории и политике и один из западных экспертов, следивших за Владимиром Путиным еще до того, как он стал президентом, считает, что кремлевский лидер несет главную ответственность за стратегические ошибки, допущенные российской армией в Украине. Профессор Галеотти также рассказал о природе власти в России и связях между государством, олигархами, спецслужбами и организованной преступностью.
«Как украинцы и также и русские слишком сильны, чтобы их можно было победить, но слишком слабы, чтобы выиграть войну с военной точки зрения»
VERIDICA: Путин действительно верил, что российская армия одержит легкую и быструю победу, что украинцы встретят российских солдат с цветами, и что Зеленский сбежит? Путина дезинформировали? Он стал жертвой собственной Маскировки?
МАРК ГАЛЕОТТИ: Да. Я считаю, что Путин, в большой степени верил, что русских встретят как освободителей. Не забывайте, что это человек, который не считает, что Украина действительно существует как страна. Он не считает украинцев настоящим народом. Вероятно, он думал, что вся государственная структура рухнет при первом легком толчке. И тогда он мог бы арестовать Зеленского, или Зеленский сбежал бы, и он мог бы навязать какое-то собственное правительство. Был ли он дезинформирован? Да, его дезинформировали, но это потому, что он создал систему, задача которой дезинформировать его. Я имею в виду, что мы уже много лет знаем, что Путин становится все более нетерпимым к любому, кто подвергает сомнению его предрассудки, его предположения. Итак, да, это происходит, когда ты окружаешь себя подхалимами. Не надо удивляться, когда люди говорят, что твой план гениален, что он не может провалиться и так далее. Итак, он был дезинформирован, но по своим собственным причинам. И возникает интересный вопрос: сколько сейчас вообще ему говорят о том, что происходит на самом деле?
VERIDICA: Как вы считаете, что будет развиваться война? Будет ли это новой Чечней или новым Афганистаном? Будет ли это партизанская война или война на истощение?
МАРК ГАЛЕОТТИ: Думаю, что к сожалению, мы движемся к войне на истощение. Несмотря на помощь Запада, которую украинцы получили, и, несмотря на их удивительно впечатляющую волю защищать свою нацию. Как украинцы, также и русские слишком сильны, чтобы их можно было победить, но слишком слабы, чтобы выиграть войну с военной точки зрения. И поэтому я думаю, что мы, вероятно, движемся к долгосрочной войне на истощение, в особенности на Донбассе. И в итоге все сведется к вопросу: в какой момент та или иная сторона потребует заключения мира? Но я думаю, что мы далеки от этого момента. К сожалению, мы должны признать, что это будет продолжаться в течение нескольких месяцев, даже вполне возможно и в следующем году. И постепенно обеим странам придется приспособиться и стать странами, ведущими войну. Интересно, что, например, Зеленский уже в каком-то смысле говорит о том, что Украина должна будет стать похожей на Израиль. И точно так же Путин во многих аспектах превращает Россию в большую военную машину, в которой нет места ни для кого, кроме верных патриотов, следующих кремлевской линии. Так что, к сожалению, мне хотелось бы думать, что эту войну можно каким-то образом закончить положительно, будь то победой Украины или мирным соглашением. Но я не думаю, что мы близки к этому.
«В конце концов, Путин все это время был украинским секретным оружием»
VERIDICA: Но, возвращаясь к Москве, оказывается российсая армия имеет плохую тактику, стратегию, не так хорошо оснащена, она не такая «Великая русская армия», как нам говорили. Вы думаете, что Путин сейчас этого не видит?
МАРК ГАЛЕОТТИ: Я думаю, что, с одной стороны, действительно выявилось много недостатков российской армии. Не забывайте, они уже давно не вели такой большой войны, в Сирии была очень маленькая интервенция. Это крупная наземная война. И она доказала, что это классическая война, как во времена Советского Союза, что интерес сосредоточен больше на солдатах, танках и орудиях, чем на силах поддержки и связи между линиями. Другими словами, на логистике, обеспечение достаточного количества боеприпасов, горячей еды для солдат, правильной подготовки солдат и все подобное. Так что да, у российской армии есть серьезные недостатки, но в то же время я думаю, что во многом это вызвано и собственной стратегией Путина. Российская армия подготовлена вести боевые действия определенным образом. И они не так воюют в Украине. Я имею в виду, что, если бы это была война генералов, они бы заранее построили массивную базу материально-технического обеспечения. Они очень методичны в этом. Тогда бы они начали массированную воздушную атаку по всей Украине. Я имею в виду, ничего похожего на те атаки, которые мы видели, а разрушительную первоначальную атаку, чтобы попытаться добиться того, чтобы каждый украинский самолет будет взорван в небе или уничтожен на аэродроме, что каждая украинская казарма будет разбомблена. А затем последовала бы медленное, методичное уничтожение. Так воюют русские. Речь идет не о каком-то героическом начальном рывке. Речь идет о медленном бою. Мы ничего этого не видели. Мы видели, как решение начать войну было принято под влиянием момента. Многие генералы не более чем за неделю до этого знали, что собираются атаковать Украину. Я имею в виду, мы знаем, что из перехваченных сообщений это была катастрофическая ошибка. Мы видели своего рода довольно нерешительную первоначальную бомбардировку, опять же, потому что, я думаю, Путин думал, что страна станет его. Зачем разрушать то, что ты веришь, что скоро станет твоим? А потом мы увидели это странное зрелище, когда маленькие отряды десантников пытались прорваться в Киев, как будто они искренне думали, что могут просто придти туда и арестовать Зеленского.
VERIDICA: Это был спецотряд ФСБ.
МАРК ГАЛЕОТТИ: Там были десантники, ФСБ, чеченцы и наемники из группы Вагнера. Но главное то, что эта война не была создана генералами. Ее создали члены ФСБ и люди типа Путина, которые не имеют военного опыта, но почему-то думали, что могут запланировать войну. Оказывается, в итоге Путин всегда был украинским секретным оружием.
VERIDICA: А как насчет коррупции в армии? Я имею в виду, что это, может быть, главная причина развала русской армии.
МАРК ГАЛЕОТТИ: Точно. Коррупция — это огромная проблема. Опять же, мы знаем, что русские знали об этом годами, десятилетиями и ничего с этим не делали. Но, когда русские планируют вести войны, обычно означает, что они почти ответственны за это. Они знают, что будет много коррупции. Они знают, что будет много механизмов, которые не будут работать, и тому подобное. Поэтому они склонны к чрезмерному затовариванию.
VERIDICA: Эта коррупция, коррупция самой системы.
МАРК ГАЛЕОТТИ: Точно. Так что они приняли это в расчет. Но опять же, они не смогли ничего сделать за столь короткий период. Поэтому, мы видели грузовики с дешевыми шинами из Китая, которые просто рвались в клочья, как только их использовали. Мы видели бомбы и ракеты, которые не взорвались. Я имею в виду, это было нелепое зрелище для страны, которая пытается представить себя одной из великих мировых держав. И опять, когда дело доходит до этого, это система, которой Путин руководил 22 года. Он был так увлечен созданием своей армии! Оказывается, это означает, что он хочет покупать новые танки и современную технику, но на самом деле его не интересуют реальные детали. Есть старая поговорка, которая гласит, что любители говорят о тактике, а профессионалы о логистике. Знаете, все это скучные аспекты, которые Путина никогда не интересовали, и именно это подорвало военные усилия России.
«День, когда они решат, что поддерживать лидера опаснее, чем заговор против него, — это день, когда они изменятся»
VERIDICA: Много говорится о болезни Путина, о восьми-девяти врачах, которые сопровождают его каждый год, о самоизоляции, введенной во время пандемии, о его фобиях, а также о российских генералах, которые планируют государственный переворот. Сколько здесь правды? А если Путин исчезнет, что будет дальше? Действительно ли Запад верит, что исчезновение Путина принесет в Россию демократию?
МАРК ГАЛЕОТТИ: Во-первых, о здоровье Путина. Я наблюдал за этим человеком с тех пор, как он стал президентом. Так что, 24, 25 лет? Я не врач, но мне определенно кажется, что с ним что-то не так, и это человек, который всегда представлял себя внешне полностью контролирующим, контролирующим свою страну, контролирующим себя, свои эмоции, свое тело и так далее. И вместо этого мы видели неконтролируемые подергивания, даже когда он говорит. Мы видели эти взрывы гнева, которые, опять же, были очень необычными. Значит что-то есть… Некоторые говорят, что это болезнь Паркинсона. Некоторые говорят, что это разные формы рака, что он принимает стероиды. Я не знаю. Но что-то в этом есть, и это явно влияет на его политическую позицию и на процесс принятия им решений. Тем не менее, мы не знаем, будет ли это что-то, что будет с ним в течение следующего десятилетия, или через две недели он не проснется утром. Нам придется ждать. Но интересно именно то, что на самом деле дискуссия о его болезни носит дестабилизирующий характер. Его здоровье всегда было табу. Мы давно знаем, например, что у него проблемы со спиной. Но каждый раз, когда у него происходит обострение, он просто исчезает на пару недель. На самом деле в этом никто никогда не признался. Он всегда должен быть в полном здравии. Так что его может скоро не быть. Но даже если он этого не сделает, это подорвет его положение. Теперь, очевидно, если он уйдет быстро, то элите придется решать, как его заменить. И я думаю, что это не менее вероятно, чем факт какого-то переворота.
Российская система очень, очень тщательно разработана, чтобы затруднить государственные перевороты. Существует множество различных силовых структур и вооруженных сил, которые как бы следят друг за другом и уравновешивают друг друга. Это видно если посмотреть на географию власти в Москве: есть две армейские дивизии, есть одно подразделение Национальной гвардии, это отдельная сила. А еще есть кремлевская гвардия, еще одна сила. Затем есть вооруженная полиция. Еще есть ФСБ и его спецназ. Все это существует для того, чтобы ни одна структура не смогла легко захватить власть. И есть сильная паранойя, которая царит в настоящее время внутри российской элиты. Я уверен, что есть много людей, которые были бы очень рады свержению Путина.
Но они хотят, чтобы это сделал кто-то другой. Никто не хочет быть первым, кто начнет этот разговор, ведь ты не знаешь, если твой телефон прослушивается, если твои письма кто-то читает, является ли человек, с которым ты собираешься поговорить, информатором одной из спецслужб. Поэтому я думаю, что все будет очень сложно, пока ситуация не осложниться драматически. Я не думаю, что этого надо ждать в близком будущем, а скорее в течение года, по мере того как почувтсвуется экономический кризис, а здоровье Путина будет вызывать большие опасения. Вот тогда это начинает становиться возможным. Потому что, не забывайте, эта элита, состоящая из людей эгоистичных, прагматичных и оппортунистов. Они не путинисты. Никакой большой идеологической связи они не чувствуют. И поэтому в тот день, когда они решат, что поддерживать лидера опаснее, чем заговор против него, настанет день, когда они изменятся. Но мы до этого еще не дошли. Но, что будет дальше? Я не думаю, что мы увидим еще одного Путина. По крайней мере, я не думаю, что кто-либо из нынешних фигур элиты захочет сделать кого-то из них, абсолютно беспрекословным лидером, каким является сегодня Путин. И нет явного кандидата на его замену. Три месяца назад я бы так сказал, что это министр обороны Сергей Шойгу. Но очевидно, что после начала войны его звезда сильно потускнела. Так что я думаю, что будет создано что-то вроде олигархии. Будет существовать коллекция могущественных фигур, которые как-то поделят между собой власть. А президентом может быть даже какое-то подставное лицо, у которого на самом деле нет силы. Он сыграет свою роль. И будет ли это означать демократию? Нет. Эти люди клептократы, они будут управлять страной в своих интересах.
Но, с другой стороны, они, вероятно, захотят улучшить отношения с Западом просто потому, что им нравятся старые времена, когда они могли красть у себя дома и тратить за границей. Они хотят покупать красивые квартиры в Лондоне. Они хотят иметь возможность швартовать свои яхты у берегов Франции или Италии и отправлять своих детей в университеты на Западе. Таким образом, по самым корыстным причинам, хотя они, вероятно, останутся авторитарными, коррумпированными и довольно жестокими в своей стране, они, тем не менее, вероятно, захотят улучшить отношения с Западом, а значит, это может пойти на пользу Украине.
«В политической культуре Кремля, секретная полиция — единственный способ знать, что на самом деле происходит в твоей стране»
VERIDICA: Запад пытается понять путинскую Россию. Вы предложили одно объяснение: Лояльность, вертикаль власти, секретные соглашения между русской супермафией и силовиками. Как действуют эти негласные договоренности между русской супермафией и силовиками, о которых вы пишете, что они уникальны в мире?
МАРК ГАЛЕОТТИ: Это уникально. И я думаю, что мы должны понять, что люди часто хотят сказать: «Ну, кто тут главный? Кремль контролирует мафию или мафия контролирует Кремль?» Но, в России дела обстоят не так. Россия действует вокруг разных типов групп интересов и власти, некоторые, из которых открыты и хорошо известны, как например, силовики, спецслужбы или олигархи и остальные друзья Путина, и другие, как воры в законе, различные преступные группировки, которые являются частью одной и той же широкой экономики власти, скажем так. Это все сделки и возможности. Речь идет о том, что ты можеш сделать для меня и за какую цену? Так, например, мы видели, что преступников использовали в качестве помощников российской разведки за границей, совершая убийства, собирая разведданные, передавая деньги политическим движениям, которые Кремль поддерживает. Они делают это не потому, что они лояльные русские. Они делают это не только по доброте душевной. Они делают это, потому что заключили сделку с Москвой. А взамен они получают свободу, чтобы вести свой преступный бизнес, будь то торговать людьми или героином или что-то еще. Так что в российской политической системе мы наблюдаем постоянное ведение переговоров. И я думаю, пока преступникам есть что предложить Кремлю, Кремль будет готов предоставить им это пространство для их деятельности.
VERIDICA: Мы еще вернемся к этой теме и, как вы выразились, к преступной политической войне против Запада. Но от опричнины до ВЧК и ГРУ, секретная политическая полиция кажется костяком России. Так почему же русское государство веками сохраняло такую власть? Что в русской ментальности делает возможным такое послушание? Речь идет о смирении? Это подчинение великому коллективному мессианскому идеалу? Это специфично для России?
МАРК ГАЛЕОТТИ: Очевидно, что силы политической полиции существуют не только в России. Одна из причин того, что руководители России были так зависимы от сильных спецслужб, состоит именно в том, что на самом деле русские намного, но намного меньше, чем мы думаем смиряются с централизованным правлением. На самом деле существует постоянный страх перед тем, что русские называют взрыв насилия со стороны людей внизу против людей наверху. И в особенности в этой огромной стране, которую внутренне трудно контролировать, потому что современная Россия охватывает 12 часовых поясов. Даже если есть Интернет, телефон и самолеты, Россию очень трудно контролировать. Несмотря на все надежды, что они смогут избавиться от них, будь то цари, комиссары или постсоветское демократическое руководство, когда дело доходит до задачи попытаться контролировать русских, они решили, что им нужны эти силы. Это намного проще и удобнее, чем пытаться завоевать поддержку простых россиян. Таким образом, снова и снова, каждый раз, когда возникает кризис, кажется, что естественный инстинкт того, кто стоит у власти, состоит в том, чтобы обратиться к этим структурам. И проблема в том, что у нас еще не было должного прорыва, даже когда случилась революция 1917 года. На самом деле многие из тех, кто действительно управлял страной для большевиков, были царскими чиновниками. У них были все соответствующие привычки и взгляды. Затем, когда распался Советский Союз, в России, в отличие от многих других стран бывших советских государств, старая элита сняла значки Компартии, купила себе новые блестящие костюмы и превратилась в политиков, олигархов и тому подобное. В политической культуре Кремля секретная полиция — единственный способ знать, что на самом деле происходит в твоей стране. Секретная полиция — единственный способ действительно контролировать массы. Это единственное, что ты можешь использовать, чтобы контролировать свою элиту, которой ты боишся больше всего на свете. Вернемся к вопросу о переворотах. Как можно контролировать тех, у кого власть, тех, у кого оружье? Нужны люди, которые знают их секреты.
VERIDICA: Но я думаю, что последний переворот в России был в 1825 году или что-то в этом роде, и он провалился. Не илюзия ли для Запада верить, что генералы замышляют что-то подобное?
МАРК ГАЛЕОТТИ: Если речь идет только о генералах, то вы абсолютно правы. Но за последние сто лет было два переворота: свержение Хрущева и августовский переворот 1991 года против Горбачева, который затем был оттеснен народной силой. В обоих случаях речь шла о коалиции элит. Вместе участвовали в заговоре Коммунистическая Партия, КГБ и армия. Пока эти группы отделены друг от друга, на расстоянии, Кремлю нечего опасаться. Когда армия попытались сделать это самостоятельно, она потерпела неудачу. Но если военные создадут союз с другими группами, автократ, кем бы он ни был, уязвим. Так что это ключ к защите России от переворота.
«По мере того, как давление на экономику растет, все больше из приближенных Путина, обладающих наибольшей политической властью, будут защищать свои собственные интересы».
VERIDICA: Вы сказали, что лояльность — это секретный ингредиент, который удерживает эти силы вместе, это связь, объединяющая тех, кто руководит Россией. Путин требует лояльности и вознаграждает ее возможностями. Работает ли эта формула во время войны?
МАРК ГАЛЕОТТИ: Это действительно интересный вопрос, потому, что он может объяснить в сущности почему эта система становится уязвимой, а ответ отрицательный. Опять же, старый путинский режим рассчитывал, прежде всего, на то, чтобы в страну продолжали поступать огромные деньги, не только из нефти и газа, а из целого ряда различных видов деятельности, и чтобы люди превращали эти суммы в жизненный уровень. Что мы видим теперь, хотя на данный момент, временно и искусственно, кажется, российская экономика неплохо справляется с экспортом нефти и газа, на самом деле экономика находится под давлением и давление будет расти, и изоляция тоже. Предположим, что вы богатый русский и хотите поехать отдыхать за границу. Вы не думаете только о Сочи. Или, хотите купить Bentley или Rolls-Royce, а не автомобиль китайского производства. Это звучит банально, но говорит о более обширной проблеме, а именно о том, что по мере того, как растет давление на экономику все больше из приближенных Путина, обладающих наибольшей политической властью, будут защищать свои собственные интересы. Торт уменьшается, и их кусочек становиться все меньше и меньше. Намеренье купить всех, что становиться менее важным для простых людей, которые в первые два мандата Путина были счастливы, потому что качество из жизней сильно улучшилось. А теперь, они сталкиваются с массовой инфляцией, увеличивающимся риском безработицы и так далее. Элита среднего звена, люди, которые реально управляют страной, тоже испытывают все большее экономическое давление. Поэтому, даже если у тебя есть еще друзья, у которых все еще все в порядке, все остальные начинают думать: «Ну, подождите…Мы договаривались иначе. Мы закрыли глаза на то, что настоящей демократии не было. Мы закрывали глаза на тот факт, что ваши друзья зарабатывали огромные деньги, потому что у нас по крайней мере был разумный шанс». Но как только этот социальный договор нарушается, все может измениться довольно быстро.
VERIDICA: Вы писали о негласном соглашении, которое правит путинским миром: «Если вы следуете негласным законам, вам нечего бояться». Когда ты их нарушаешь, ты становишься не врагом, а предателем. Путин карает предателей по законам этих «воров в законе» или по неписаным законам бывшего КГБ? Кто-то сказал, что вход в КГБ стоит один рубль, а выход из него — два.
МАРК ГАЛЕОТТИ: Да, в том-то и дело. Существовало сближение между законами преступников и законами политической полиции, иногда очень трудно увидеть разницу. Путин ясно дал понять, что он думает. Путин как-то сказал журналисту либеральной радиостанции, что с врагами, с которыми воюешь, можно заключить мир, но предателей можно только ликвидировать. И я думаю, что это, по сути, его философия, и это помогает объяснить в определенной степени жестокость, которую мы наблюдаем в Украине. Я имею в виду, что в представлении Путина украинцы — это на самом деле русские, которые не совсем осознают это. Их борьба против России почти акт государственной измены. Итак, говорим ли мы об отравлении Навального, или об отравлении перебежчиков в Лондоне, или о том, как обращались с чеченцами во время второй чеченской войны, или об украинцах сейчас, если Путин чувствует, что ты не просто враг, а предатель, то твоя жизнь полностью потеряна.
«Я думаю, что на самом деле есть возможность, чтобы одним из последствий этой войны стало то, что Кремль захочет национализировать организованную преступность».
VERIDICA: Вы писали о том, как Кремль использовал русскую мафию по всему миру, приводя в пример Крым, Донбасс или Приднестровье, или случай с зимней Олимпиадой в Сочи, самой дорогой в истории, 55 миллиардов, из которых половина была присвоена путем коррупции, или Беларусь, где появились новые маршруты контрабанды после введения санкций против России. Создала ли война в Украине новые возможности для бизнеса русской супермафии и российской клептократии?
МАРК ГАЛЕОТТИ: Как всегда. Я имею в виду, закрылись одни двери, но открылись другие. Одна вещь, которая была очень поразительной в прошлом, заключалась в том, что на самом деле российские и украинские преступники прекрасно работали вместе. В их странах могла быть необъявленная война, но преступники были настоящими интернационалистами и зарабатывали деньги. Итак, мы видели огромные потоки всевозможных незаконных товаров, контрафактных товаров, героина, людей и так далее через Россию, через Украину и Европу. Очевидно, сейчас совсем другая ситуация, потому что нет возможности провезти товары через Украину. И иметь дело с русскими сейчас для украинского преступника не только трудно понять, но есть и вероятность того, что СБУ, украинская служба безопасности, придет за ним. Я уверен, что немного контрабанды все еще происходит, но на данный момент, по крайней мере, это остановлено. Так что есть маршруты, которые закрыты. Но есть и новые возможности. Некоторые из них банальны. Я имею в виду, например, такие вещи, как предметы роскоши для очень богатых россиян. Я слышал об одном случае целой коллекции итальянских люксовых сумок, которые ввозили контрабандой, потому что теперь экспорт запрещен. Это всего лишь довольно банальный пример. Одним из ключевых вопросов санкций было то, как они ограничивают возможности России перемещать деньги по всему миру. Российские деньги стали токсичными. И они явно ищут новых отмывателей денег. И я думаю, что мы уже начинаем видеть, что есть некоторые банковские системы в Дубае, Макао, материковом Китае и тому подобное, которые когда-то использовались в основном только преступниками. А теперь это хотя бы предположение, и пока рано в этом быть уверенным, но возможно, что это могут быть и государственные деньги, которые тоже отмываются по этим путям. Другими словами, государство теперь, по сути, просит русских преступников отмыть его деньги. Я думаю, что на самом деле есть возможность, чтобы одним из последствий этой войны стало то, что Кремль захочет национализировать организованную преступность. И примером может служить Северная Корея. В Северной Корее есть учреждение под названием «Бюро 39», которое фактически является Министерством преступности Северной Кореи, оно производит амфетамин и подделывает 100-долларовые купюры, делает множество других вещей, чтобы добыть деньги для государства. Я могу видеть некоторых людей из Москвы думая: «Хм…Это на самом деле не плохая идея. Посмотрим, сможем ли мы что-то здесь сделать. Так что это то, за чем нам нужно следить, потому что это будет настоящий сплав русских преступников, российской секретной полиции и чиновников. Это будет очень опасная угроза.
VERIDICA: Давайте поговорим о санкциях и деньгах Путина. Вы писали о том, как грязные деньги отмываются за границей, например, в Республике Молдова, а затем в таких странах, как Кипр, Израиль и Латвия, где у русских есть подставные компании, а после этого они отмывают деньги в США или Великобритании. Это не только деньги мафии, но и деньги олигархов и кремлевской элиты. Как вы думаете, какое влияние на эти деньги оказывают международные санкции?
МАРК ГАЛЕОТТИ: Я думаю, что на самом деле это гораздо эффективнее, чем мы можем предположить. Единственное, что может сделать режим санкций, — это очень эффективно отслеживать деньги отдельных лиц. Мы видели это после терактов 11 сентября, когда американцы очень быстро нашли деньги «Аль-Каиды» и, опять же, по сути, сделали отмывание этого конкретного типа денег очень, очень опасным для всех участников отмывания денег, что означало, что в основном люди не хотели вести с ними бизнес. Мы начинаем видеть то же самое и с русскими, на самом деле, что многие люди, которые отмывают деньги, получают деньги из самых разных источников. Таким образом, они отмывают часть российских денег, часть нигерийских денег и, возможно, даже часть американских денег и так далее. У них есть бизнес, который больше, чем любой поток денег. Значит да, может существуют подставные компании в Республике Молдова, скажем. И что из этого? Затем деньги нужно оттуда переправить. А когда ты перемещаешь деньги в другие места, как например Израиль или Кипр, начинается сопротивление. Я хочу сказать, что в какой-то степени это стало проблемой для простых русских, живущих за границей, людей, которые уехали из России много лет назад, и которые только потому, что у них русское имя и русское гражданство, они не могут открыть банковские счета и так далее. Так что есть много жертв этого положения. Но, с другой стороны, я думаю, это начинает сказываться на способности олигархов перемещать деньги. Но, главный аспект, следующий: «Что они могут сделать с этими деньгами? Они могут перемещать их. Они могут переместить его из одной юрисдикции в другую». Но тратить деньги — это настоящая проблема для них, на самом деле покупать предмет или имущество, которое каким-либо образом будет с ними связано, которому они будут радоваться, будь то вилла или яхта, будь то компания, вот тогда и возникает настоящая проблема. Так что я думаю, что это одна из причин, почему многие олигархи если они не уехали из России вовремя, то теперь они все чаще застревают в России и наблюдают, как их деньги перемещаются по миру, но они так и не могут до них дотянуться.
VERIDICA: Вы сказали, что русская организованная преступность является одним из самых сильных транснациональных движений. Она действует по всему миру в сфере торговли оружием, наркотиками и людьми. И она распространилось по всему миру, особенно в странах, где есть русские общины. Это колонизация, вы сказали «новый русский империализм». Что это за «преступно-политическая война», которую Россия, как вы сказали, ведет против Запада? Насколько это опасно?
МАРК ГАЛЕОТТИ: Это опасно и не опасно, что является очень неудовлетворительным ответом. Но позвольте мне попытаться объяснить, что я имею в виду. Не в том смысле, что это не представлять для нас, для Запада, важной угрозы. Но, предоставляет Москве новый набор инструментов и рычагов.
VERIDICA: Но шесть лет назад в Черногории пытались совершить переворот. Это не удалось. Они хотели предотвратить доступ этой страны в НАТО.
МАРК ГАЛЕОТТИ: Конечно. Но опять же, если посмотреть на тот переворот, главное, что там были не просто бандиты. Там были и офицеры военной разведки. Еще были олигархи. А бандиты представляют собой один из инструментов в наборе. И, мы видели, как преступников использовали для самых разных целей. Чем больше мы отказываемся от деятельности российской разведки, и я имею в виду, например, что Румыния выслала десять дипломатов именно для того, чтобы выгнать русских шпионов, и это то, что мы наблюдаем повсюду на Западе, русским все труднее проводить свои обычные разведывательные операции, но они все еще хотят что-то делать. Они все еще хотят собирать информацию. Они по-прежнему хотят оказывать давление на людей. Ну, а если они не могут использовать своих шпионов, они будут думать, ну а кто еще у нас есть в нашем распоряжении? И поэтому я думаю, что один из рисков, с которыми мы сталкиваемся, как раз и заключается в том, что русские все чаще обращаются к организованной преступности как к своего рода замене, потому что чем больше они не смогут использовать своих шпионов, тем больше они будут зависеть от других. Иногда преступники некомпетентны и дилетантны. Иногда они совсем не такие. Но самое главное, нам гораздо труднее отследить их, потому что они не работают в посольстве. Они не следуют стандартной карьерной траектории. Они могут даже не быть русскими, потому что я думаю, что одна из ключевых проблем заключается в том, что мы начинаем видеть субподряд, скажем, русские разговаривают с русскими преступниками и были случаи разведки в Прибалтике и Польше. Они хотят собирать определенные разведданные, но они знают, что русские не могут крутиться вокруг военных баз и других объектов без потенциальных проблем. И тогда русские заключают сделки с местными преступниками. Они просят местных собирать эту информацию. И теперь есть поляки, шпионящие за поляками, или прибалтийские граждане, шпионящие за прибалтийскими гражданами в рамках схемы, которая в итоге восходит к Кремлю. Но довольно много людей в системе даже не знают, что они делают и почему они это делают. Так что я думаю, что должно вызывать озабоченность то, что русские компенсируют эти высылки шпионов создавая сети информаторов.
История запомнит Путина как военного преступника
VERIDICA: Вы писали, что Путин сегодня озабочен своим историческим наследием, а не повседневными делами, а большими делами, войной, например. Как вы думаете, каким останется в истории Путин, тот, кто вернул Крым России, или тот, кто аннексировал его, как Гитлер, Австрию, тот, кто боролся за возвращение России в качестве глобального актера, или тот, кто установил фейковую демократию, пропагандист традиционных ценностей, третьего Рима или спонсор политических убийств в России и Европе? Архангел, борющийся со злом или просто военный преступник?
МАРК ГАЛЕОТТИ: Я думаю, что в итоге это будет последний вариант, военный преступник. И, пожалуй, самый неприятный для Путина это будет провал. В его мыслях Украина должна была стать триумфом. Он уже в каком-то смысле ввел Беларусь в сферу влияния России, потому что Лукашенко теперь, по сути, зависит от Москвы. И он собирался ввести и Украину. Это объединило бы всю семью, скажем так, русских народов под руководством Москвы. Я думаю, что так он и видел суть главы о нем в книгах по истории. Но, эта война в основном разрушила не только репутацию, но и боеспособность российских вооруженных сил, и разрушает российскую экономику. Все это покажет, как падет его режим. Путин продемонстрировал собственные слабости как стратега, так и лидера. Это человек, который, если бы он ушел после его первых двух сроков пребывания в должности, вероятно, имел бы довольно приличную репутацию деспотичного и жестокого, но тем не менее эффективного государственного лидера. Однако теперь он растратил все, что у него было. Так что в итоге все будет провалом, а он военным преступником.
