Последние западные санкции против России (включая 19-й пакет санкций ЕС и первые крупные меры США при президенте Трампе) знаменуют собой новый этап экономического давления. После почти четырех лет ограничений российская экономика доказала свою устойчивость в краткосрочной перспективе, но растущее напряжение дает о себе знать. Сам режим санкций укоренился, что заставляет задуматься о его эффективности и проблемах, связанных с его отменой в случае окончания войны. Даже прекращение огня не позволит просто вернуться к привычному порядку вещей, поскольку экономическая переориентация России в военное время и глубокое недоверие осложнят любую послевоенную перезагрузку.
Новые волны санкций: 19-й пакет ЕС и сюрприз от США
Западные страны-союзники продолжили ужесточать санкции в конце 2025 года. В октябре Европейский союз одобрил 19-й пакет мер — обширный набор ограничений, направленных на сокращение доходов Москвы, используемых для ведения войны. Этот новый пакет ЕС запрещает импорт сжиженного природного газа (СПГ) из России и ужесточает ограничения на российский энергетический сектор, расширяя экспортный контроль, замораживание активов и ограничения на услуги, поддерживающие эти операции. В то же время в черный список так называемого «теневого флота» было добавлено более ста судов, а также был пополнен перечень иностранных посредников, через которых Россия обходит санкции, включая нефтеперерабатывающие заводы, покупающие российскую нефть, и банки третьих стран, которые содействуют сомнительным сделкам. Парадоксально, но информационные агентства отмечают, что ЕС запретил даже экспорт в Россию некоторых, казалось бы, банальных товаров, от сантехники, такой как унитазы и биде, до моторизованных игрушек и моделей, что подчеркивает, насколько подробными и порой неоднозначными стали новые ограничения по сравнению с их первоначальной целью.
Между тем Вашингтон удивил, введя первые значительные санкции против России с момента возвращения Дональда Трампа в Белый дом. В конце октября США объявили о введении широких санкций против «Роснефти» и «Лукойла», двух крупнейших нефтяных компаний России. Это решение (первые американские санкции против Москвы при администрации Трампа) ознаменовало явный сдвиг в подходе президента к завершению конфликта. Трамп назвал санкции «экстраординарными», подчеркнув напряженность президентской администрации после того, как дипломатические демарши (включая запланированный саммит Трампа и Путина, который в итоге не состоялся) не принесли результатов. Санкции США предусматривают замораживание активов «Роснефти» и «Лукойла», находящихся под американской юрисдикцией, и запрет на любые сделки с американскими гражданами или компаниями, а также с десятками их дочерних компаний. Кроме того, Вашингтон угрожает вторичными санкциями иностранным банкам, которые содействуют сделкам с российской нефтью — это предупреждение адресовано кредиторам из Китая, Индии, Турции и других стран, поддерживающих энергетическую торговлю России. В совокупности меры, принятые США и ЕС в октябре, свидетельствуют о решимости трансатлантического сообщества усилить экономическое давление по мере затягивания конфликта.
Затяжная игра на износ: эффективность и пределы санкций
После многочисленных волн санкций обнаружился парадокс: российская экономика не рухнула, а даже оправилась от первоначального шока, но общий ущерб реален и растет. В 2022 году ВВП России сократился примерно на 2%, что гораздо меньше первоначальных оценок, которые предсказывали сокращение более чем на 8%. В 2023 и 2024 годах экономика даже смогла вырасти в реальном выражении, чему способствовали высокие цены на сырьевые товары и огромные государственные расходы на военные нужды.
Однако за этими общими цифрами скрывается постоянная эрозия экономической базы России. Западные санкции уже начали наносить ущерб экономике и в долгосрочной перспективе будут ослаблять ее еще больше. Россия может поддерживать свою экономику в рабочем состоянии, а рубль – стабильным, но ценой серьезных искажений: страна фактически ограничивается статусом военной экономики, жертвуя своими перспективами на будущее.
Самое важное, что санкции не достигли своей главной политической цели: заставить Россию прекратить войну – по крайней мере, пока. Кремль преодолел экономические трудности, отдав приоритет сиюминутным военным и политическим целям, а не долгосрочному процветанию. В войне на истощение эффект от санкций проявляется постепенно. Это различие объясняет, почему 19 пакетов санкций ЕС (и другие многочисленные раунды санкций США и Великобритании) не привели к заметным сдвигам в Москве. Санкции дают медленный эффект, в то время как Россия реагирует на стимулы с моментальными результатами.
Военная экономика: кто выигрывает и кто покрывает расходы
Почти три года спустя конфликт и санкции породили новые интересы и неожиданных бенефициаров с обеих сторон. В России милитаризация экономики дала толчок развитию некоторых секторов, даже если общее благосостояние снизилось. Оборонные предприятия и смежные отрасли процветают. Для многих рабочих – особенно в изолированных промышленных городах, где доминируют заводы по производству вооружений, – война парадоксальным образом принесла более высокие доходы и гарантии занятости. Этот новый социальный класс, связанный с военными прибылями, кровно заинтересован в том, чтобы военные расходы оставались на высоком уровне. В то же время, целая экосистема посредников и нарушителей санкций наживается на изоляции России. Торговцы в Турции, Объединенных Арабских Эмиратах, Средней Азии и на Кавказе сообщают о значительных прибылях, переправляя в Россию товары, которые западные компании больше не могут продавать напрямую. В России и за ее пределами появился целый класс «спекулянтов на санкциях», которые не желают, чтобы ограничения были сняты в ближайшее время.
Западные компании также не застрахованы от побочных экономических эффектов. Европа понесла значительные расходы на поддержку Украины. Каждая новая волна санкций может принести Западу сопутствующие расходы: повышение цен на энергоносители, перебои в торговле в определенных секторах и административные расходы на обеспечение контроля за экспортом. Политические риски также очевидны. На уровне ЕС регулярно возникают новые трения – такие страны, как Венгрия и Словакия, более зависимые от торговли с Россией, иногда выступают против более жестких мер.
И всё же не все на Западе несут потери. Затянувшийся конфликт стимулировал возрождение западной оборонной промышленности. Американские и европейские производители оружия получили рекордное количество заказов, а правительства увеличили свои военные расходы и пополнили арсеналы, истощенные в результате помощи Украине. В 2024 году оборонные расходы стран-членов ЕС составили около 326 млрд. евро, что значительно больше, чем в предыдущие годы. Американские компании также получили выгоду, заняв место России в европейской торговле газом. Такие интересы могут неуловимо повлиять на дебаты о том, как будет вестись война и чем она закончится.
В общем, санкционная война порождает сложные экономические спирали. Она создает искажения и дилеммы: с каждой стороны есть как проигравшие, так и выигравшие, независимо от исхода конфликта. Моральные и этические соображения часто вступают в противоречие с законами рыночной экономики и коммерческими интересами. В результате возникает экономический тупик, когда устойчивость и невосприимчивость к негативным последствиям может оказаться столь же решающим фактором, как и военная победа.
Нет легкого пути назад: послевоенное будущее России
Каким бы ни был исход войны в Украине (мирное соглашение либо замораживание конфликта), последствия такого обширного санкционного режима останутся значительными. Мирное соглашение вряд ли приведет к немедленной отмене всех санкций или полному восстановлению торговых отношений с Москвой. Слишком многое изменилось, и слишком много доверия было потеряно. Западные чиновники и эксперты ясно дали понять, что снятие санкций не будет означать возвращения к нормальной жизни. Например, даже при сценарии прекращения огня США и ЕС могут сохранить запрет на военный и высокотехнологичный экспорт в Россию.
Более того, российская экономика трансформировалась под давлением войны и изоляции, и эту реальность невозможно быстро изменить. Начиная с 2022 года, Москва переориентировала свою торговлю и цепочки поставок с Европы на новых (менее эффективных) партнеров в Азии, на Ближнем Востоке и в Африке. Ключевые отрасли промышленности были адаптированы для импортозамещения или военных нужд. В силу необходимости Россия стала более экономически зависимой от Китая, который в настоящее время является крупнейшим импортером нефти и газа и основным поставщиком электронных компонентов, а также от сети второстепенных партнеров для товаров, подпадающих под санкции.
Размеры и сложность санкций делают любой процесс их отмены трудным делом. Существует 19 пакетов европейских санкций (и их число растет), многочисленные постановления администрации США, меры Великобритании и Канады и другие аналогичные меры – сложная паутина, охватывающая сотни организаций и тысячи товаров. В настоящее время эти меры подпадают под действие законов, отмена которых потребует тщательной координации.
Даже «санкционное перемирие» потребует длительных переговоров и множества последовательных шагов. Существуют прецеденты, например, постепенная отмена санкций против Ирана после заключения ядерной сделки или отмена санкций времен апартеида в Южной Африке - процесс, который длился десятилетиями. Такие примеры говорят о том, что санкции могут пережить конфликты, которые их породили.
Санкции стали не просто инструментом давления на Россию в военное время – они определяют саму основу для достижения будущего мира. Экономическая изоляция России – это и средство ослабления ее военной машины сейчас, и потенциальное препятствие для прочного урегулирования в будущем.
Политическим деятелям необходимо будет посмотреть за пределы поля боя и подумать о том, как постепенно перейти от санкций к действиям – или, по крайней мере, к стабильному сдерживанию. Это планирование должно начаться уже в ходе продолжающегося санкционного марафона, чтобы избежать сценария, при котором война заканчивается, но опасное «узкое место» в экономике сохраняется из-за отсутствия видения. Для реализации этой цели потребуется проявить столько же креативности и решимости в экономической сфере, сколько до сих пор проявлялось в военной и дипломатической. Задача состоит в том, чтобы максимально использовать выгоды от режима санкций для построения более безопасного и устойчивого будущего после окончания боевых действий.
