Пожертвовать
Октавиан Магас с первых дней войны воюет в составе регулярной украинской армии. Он этнический румын, родом из Черновицкой области. Он был учителем биологии и химии в школе с преподаванием на румынском языке, затем начальником отдела образования Герцаевской районной государственной администрации. После начала войны он одним из первых в Черновцах вступил в ряды украинской армии. Магас и его подразделение побывали в самых «горячих» зонах Украины, от Николаева на юге до Изюма на Донбассе. Магас пережил интенсивные обстрелы русских. Летом он увидел радость харьковчан, освобожденных украинскими войсками, но и враждебность жителей обрусевших регионов. Как и многим другим украинским военнослужащим, ему пришлось пережить потерю товарищей и друзей. В эксклюзивном интервью для Veridica Октавиан Магас рассказал, что он видел и пережил за первые восемь месяцев войны.
«Это был настоящий ад [...] по нас ежедневно выпускали по семь-восемь тысяч снарядов»
VERIDICA: Где вы были утром 24 февраля, когда Россия напала на Украину?
ОКТАВИАН МАГАС: Я был дома, в селе Великая Буда Черновицкой области. Когда я узнал, что произошло, я сразу же разбудил свою дочь и сказал ей ехать в Румынию, где она учиться в вузе. Я сказал ей, что началась война и что было бы лучше, чтобы она как можно скорее покинула страну. В тот же день я пошел в военный комиссариат. Там мне сказали на следующее утро пройти медкомиссию, что я и сделал. Меня очень быстро зачислили в бригаду №80 из Черновцов. 2 марта мы уже ехали в Николаевскую область. Там мы пробыли дня два на ферме, затем переезжали из города в город, ночевали в школах, на фермах, в разных постройках. Несколько дней мы провели на юге страны, недалеко от леса. Нас было 17 человек, и мы занимались рытьем траншей и возведением необходимых оборонительных сооружений. Какое-то время мы ночевали там.
Октавиан Магас в своем индивидуальном убежище, в лесу в Украине. Авторские права на фотографии защищены. © Октавиан Магас.
VERIDICA: О чем вы тогда думали? Вы представляли себе, как долго продлится эта война?
ОКТАВИАН МАГАС: Я особо не думал, потому что на войне рекомендуется немного отключить логическое мышление. Если начнешь слишком много думать, тебе же хуже будет. Реальность ограничена, а человеческое воображение безгранично. И ты ничего не знаешь о том, что с тобой будет. Мы пробыли неделю в том лесу, потом нас перевели на трассу Николаев-Кропивницкий, чтобы остановить наступление российских колонн. Мы долго не задерживались на месте, нас переводили в другие районы максимум через 10 дней, в зависимости от обстановки на фронте. Практически в марте я большую часть времени провел в Николаевской области.
Я знал, что война продлится долго. Некоторые военные говорили мне, что через 2-3 месяца мы вернемся домой. Я отвечал им тогда, что эта война будет долгой. На самом деле, я до сих пор так думаю. В какой-то момент я все-таки решил попросить отпуск в конце февраля 2023 года, то есть вернуться домой через год после начала вторжения.
VERIDICA: Вы имеете право на отпуск после определенного периода времени или когда захотите?
ОКТАВИАН МАГАС: Ты можешь взять отпуск на 10 дней, если кто-то из родственников заболел или по другим личным причинам. Я считаю, что эти десять дней тебе ничем не помогут. Многие солдаты ждут не дождутся 10-дневного перерыва и утверждают, что отпуск необходим. Я так не считаю. Дома у тебя одно окружение, а здесь – совсем другое. Вернувшись, тебе снова приходится приспосабливаться к суровой реальности.
VERIDICA: Что последовало после того, как вы покинули юг Украины?
ОКТАВИАН МАГАС: С юга нас перебросили в Днепропетровскую область и там мы участвовали в первом наступлении в направлении Херсонщины. Это была тяжелая военная операция, с потерями, но нам удалось освободить некоторые населенные пункты. Я был там в апреле, а с мая нас перебросили в Донецкую область. Май и июнь были периодом интенсивных боев на Донбассе, наша бригада уничтожила много техники противника. При попытке форсировать Северский Донец погибло более тысячи русских солдат, уничтожено более 150 единиц техники.
Октавиан Магас с противотанковым комплексом «Джавелин».
С нашей стороны также было много потерь после того, как нас атаковали танки. Другой тяжелый период начался после занятия российской армией города Лисичанска. Мы отступили и гораздо труднее удерживали линию фронта на Северском Донце. До конца июля это был настоящий ад, нам приходилось прятаться, сидеть в окопах и укрытиях. Нас атаковали всеми видами оружия – танками, снарядами, ракетами, артиллерией, авиацией. Наступил другой период, когда мы находились подальше от линии фронта, для нас это было 8 дней тишины, после чего – другие бои в течении 3 недель, когда в Донецкой области по нас ежедневно выпускали по семь-восемь тысяч снарядов. После почти месяца боев мы неделю отдыхали в районе Краматорска, а затем последовала куда более счастливая фаза войны – контрнаступление в Харьковской области, в котором я принимал непосредственное участие.
«Жалко всех солдат, но тяжелее всего потерять тех, кого ты знал или с кем ты дружил»
VERIDICA: Что вам больше всего запомнилось из того периода?
ОКТАВИАН МАГАС: Контрнаступление должно было начаться быстрее, но нам сказали подождать несколько дней. Первоначально мы должны были освободить только север города Изюм, но нам удалось освободить весь город и его окрестности. Сначала план казался нам фантастическим, я не мог поверить, что он осуществим. Я рад, что нам это удалось. Наступление велось несколькими бригадами и батальонами одновременно. Под контролем российской армии осталась совсем небольшая часть Харьковской области.
VERIDICA: Что значит для военного смерть товарища?
ОКТАВИАН МАГАС: Это очень тяжело. Жалко всех солдат, но тяжелее всего потерять тех, кого ты знал или с кем ты дружил. Первым погиб мой друг, с которым я приехал на одной машине из Черновцов в Николаев. Уроженец Хотина, он воевал в Луганской области в ходе АТО на Донбассе. Я часто говорил с ним по телефону. В последний раз мы виделись в Днепропетровской области, вместе пили кофе, общались. Мне было очень тяжело на душе, когда я узнал, что его убили.
Один парень из Неполоковцев, Черновицкой области, был мне как сын. К сожалению, его недавно убили. Мы познакомились на заправке. Узнав о его смерти, я долго не мог сдерживать слез. Он был образованным и умным парнем. Недавно я был на похоронах здесь, на востоке Украины. Солдата привезли в гробу из Запорожской области. Он был военным с востока Украины, который боролся за освобождение родного города. На похоронной церемонии присутствовало около десяти представителей военных. Мы пронесли гроб из дома на кладбище. Я не знал его, но все равно очень тяжело думать, что этому человеку еще многое предстояло сделать в жизни. Из моего военного округа уже человек 10 покинуло нас. Они никогда не вернутся домой. Но мы должны продолжать, мы должны бороться... Они останутся героями в нашей памяти.
Я часто думаю о них и мне хотелось бы посетить могилы всех солдат, павших на этой войне и которых я знал. Принести цветок на каждую могилу, потому что у меня не было возможности проводить их в последний путь. Меня не было рядом с ними, я был в другом конце страны.
VERIDICA: Война для военных – это такая черная дыра, или она несет с собой и моменты покоя и отдыха? Можно ли отключиться от войны на передовой?
ОКТАВИАН МАГАС: Почему бы и нет! Все мы люди и хотим жить. Когда у нас есть мясо, мы готовим шашлыки на мангале. Некоторые хорошо готовят и варят супы, картошку и т.д. Мы разговариваем, шутим, некоторые играют в карты, шахматы, поют, но с одним условием – чтобы было время. Когда нет времени, ничего такого не происходит: мы либо наступаем, либо отступаем. Мы поддерживаем друг друга.
Октавиан Магас. На заднем плане товарищ готовит еду на костре.
VERIDICA: Каково моральное состояние украинской армии?
ОКТАВИАН МАГАС: Я не могу говорить обо всей армии. У нас, однако, какое-то время морально-психологическое состояние было очень тяжелым. Некоторые говорили мне, что хотят домой, что устали, но после того, как мы вошли в поселок Боровую во время наступления в Харьковской области, я увидел, что люди счастливы и ждут нас. Нас встречали с большой радостью, все выходили из домов и кричали «Слава Украине». Все основные мосты были разрушены, поэтому мы обошли главную дорогу и шли деревнями, среди людей. Нас окружили дети, женщины, старики, все благодарили нас за то, что мы пришли. Тогда произошла перемена. Военные почувствовали, что делают что-то важное.
Сейчас я смотрю на освобожденные нами города. Там шаг за шагом жизнь становится более-менее нормальной. Я был в Изюме во время освобождения и еще раз через месяц. Это два разных города: появилась мобильная связь, интернет, электричество. Люди кажутся мне более оживленными и не такими грустными, как тогда. Одни приносят нам еду, другие спрашивают, не нужно ли нам чего-нибудь. Этот контакт с людьми, которые желали освобождения, окрылил нас.
Октавиан Магас и двое его товарищей у въезда в Изюм.
VERIDICA: Вы сейчас говорите о Харьковской области, а в Донецкой области все было так же?
ОКТАВИАН МАГАС: К сожалению, там было по-другому. Гражданские косо смотрели на нас, и я не понимаю, почему. Например, есть два соседних села, одно в Донецкой области, другое – в Харьковской. В Донецке на нас смотрели враждебно, некоторые спрашивали, зачем мы приехали, а всего в нескольких километрах жители соседней области смотрели на нас и разговаривали совсем по-другому.
VERIDICA: И чем объясняется эта ситуация? Может быть, накопившейся за последние 8 лет на Донбассе военной усталостью?
ОКТАВИАН МАГАС: Не знаю, я сам ищу ответ. Иногда мне кажется, что жители Донецкой области чем-то заражены! Это соседние деревни, но с разными мнениями. И у меня складывается впечатление, что русскоязычные на востоке Украины идеологически заражены. Это своего рода пандемия, которая приносит войну. Я не могу этого объяснить, это невозможно объяснить. Мы видели, например, много мусора в Донецкой области, в домах людей, в административных зданиях. Такое равнодушие к родному городу, к его улицам. Люди превратили административные здания и свои собственные дома в настоящие свинарники. Абсолютная некультурность, опасная постсоветская нелепость.
«Если мы заключим мир без поражения России, начнется новая война, возможно, еще более масштабная»
VERIDICA: В многочисленных пропагандистских нарративах Россия утверждает, что пришла защищать этих людей от украинской армии. Но, на самом деле, чего добивается Кремль?
ОКТАВИАН МАГАС: Он хочет уничтожить Украину. Россия хочет, чтобы это государство перестало существовать, чтобы оно было стерто с лица земли, чтобы исчез украинский народ. А превратив все в большие руины, Путин хочет использовать эту опустошенную территорию в качестве плацдарма для вторжения в Европу. Русскоязычное население, русская культура, люди, дети и города не имеют значения для Кремля. Это всего лишь пропагандистские темы, они существуют только на телевидении. Российское руководство изобретает ложные предлоги, чтобы разрушать, грабить и убивать. Это зло должно быть остановлено как можно скорее.
VERIDICA: Чем вы занимаетесь в украинской армии, если это не военная тайна?
ОКТАВИАН МАГАС: Я заместитель командира и занимаюсь прежде всего психологической поддержкой военных, но помимо этих функций, предусмотренных уставом, я также занимаюсь обеспечением оружием, снабжением и связью между армией и медицинской службой. То есть я делаю все необходимое для фронта и армии. Я делаю все, что нужно сделать.
Октавиан Магас за рулем грузовика, недалеко от линии фронта.
VERIDICA: Насколько украинская армия полагается на патриотический дух? Как было возможно украинское сопротивление в эти месяцы войны?
ОКТАВИАН МАГАС: В большинстве своем, украинцы знают, за что они воюют – они воюют, чтобы защитить свою родину от внешнего врага. Более того, они терпеть не могут русских оккупантов, пришедших с оружием в их дом. Украинские военные прекрасно знают, за что воюют, в отличие от российских военных. Захватчики умеют только грабить, убивать, разрушать и насиловать. Украинская армия далека от идеала, но наши ценности, то есть борьба за свободу, за землю и за семью, имеют очень большое значение. И морально-психологическое состояние у нас намного лучше, чем у русских.
VERIDICA: Каковы ожидания военных? Чего они хотят достичь на индивидуальном уровне?
ОКТАВИАН МАГАС: Освободить все наши территории. Все военные хотят, чтобы эта война закончилась раз и навсегда, но никто не хочет прекращения войны любой ценой. Если мы не победим в этой войне, то через какое-то время начнется другая война, возможно, еще более масштабная. Все наши территории должны быть освобождены, в том числе и Крым, а затем необходимо укрепить государство, обороноспособность и национальное самосознание. После войны украинцам понадобится новое руководство, чтобы у власти было меньше популистов. Не зря говорят, что нельзя победить внешнего врага, пока не победишь внутреннего. Таковы мои личные ожидания.
VERIDICA: Ежедневно наблюдая и участвуя в боевых действиях, встречая стертые с лица земли российской армией города и села, как вы думаете, удастся ли когда-нибудь преодолеть ненависть между двумя народами?
ОКТАВИАН МАГАС: Ненависть украинцев к русским останется надолго. Шансы на некоторое улучшение отношений появятся только после того, как они выплатят все репарации, полностью профинансируют восстановление украинской инфраструктуры и экономики. Но с моей точки зрения, как военнослужащего на передовой, лучше всего было бы выкопать вдоль границы с Россией, на территории Украины, траншею шириной не менее 20-30 метров, глубиной метров 10, заминировать территорию с обеих сторон и построить стену высотой 10 метров, проложить по стене колючую проволоку и пустить по ней электричество. Тогда я буду спокоен за будущее этой страны. Это фантастическое желание, но это то, о чем я сейчас мечтаю!
VERIDICA: Что вы будете делать после окончания войны?
ОКТАВИАН МАГАС: Я отдохну, а потом буду путешествовать гораздо больше, чем раньше. У меня действительно нет долгосрочных планов. Здесь, на войне, мы больше живем сегодняшним днем, но верим, что после победы Украины наступит гораздо лучшее время.
