Пожертвования
Veridica.md
Войну в Украине Россия развязала под предлогом денацификации соседней страны. С точки зрения Москвы, эта военная операция должна была быстро завершиться сменой режима в Киеве. С другой стороны, для украинцев приоритетом первых дней было выживание. События на местах – и успех украинской обороны – привели корректировке этих целей, о чем можно судить и по нарративам двух сторон.
Украина: от сопротивления к победе
В первый месяц войны в публикациях украинской прессы и выступлениях киевских политиков доминировала идея сопротивления – украинцам следовало мобилизоваться и приложить все усилия, чтобы избежать оккупации своей страны Россией.
В этом плане характерно выступление бывшего президента Украины Петра Порошенко, который три месяца назад призывал защитников Киева продержаться еще 2-3 недели, добавляя, что затем русским придется отступить. Участвуя в поддержке отрядов территориальной обороны, Порошенко произносил речи, подобные выступлениям украинского лидера Владимира Зеленского о национальном сопротивлении российской агрессии.
Это был уникальный эпизод в истории Украины, когда выступления Зеленского и его политического соперника Порошенко были очень похожи.
27 мая, после вывода российских войск из Киева и других областей Украины, Порошенко ничего больше не говорил о сопротивлении, а только о необходимости победить Россию: «Поражение Путина все ближе, а победа Украины неизбежна».
Бывший президент далеко не единичный случай: выступления политиков и украинской прессы стали намного смелее за последние три месяца. Нарративам о сопротивлении пришли на смену – полностью или частично – призывы к победе и необходимости вернуть территории, оккупированные Россией.
Россия: «спецоперация» с неясными целями
В России самые глубокие метаморфозы произошли в сфере дискуссий о «специальной военной операции» на территории Украины. Сначала в Кремле утверждали, что целью этой операции была денацификация и демилитаризация Украины, в том числе путем смены режима Зеленского на более дружественный России.
За прошедшие три месяца войны как Минобороны, так и прокремлевские журналисты начали постепенно заменять первоначальные цели «спецоперации» на новые, отражающие реальность на местах. Вывод российских войск из северных областей Украины, огромные потери России в сочетании с западными санкциями привели к пересмотру тактических задач «спецоперации». От киевской области отказались, но заговорили все чаще о Донбассе и Одессе.
Эта война с неясными для России целями, вне зависимости от ситуации на местах, в любом случае победоносна, - сообщают россиянам прокремлевские СМИ. Они ежедневно рассказывают об убитых нацистах, и о спасенном российской армией русскоязычном населении.
Спустя три месяца после вторжения в Украину мало что известно об официальных и реальных целях «спецоперации», начатой Кремлем. Что бы ни происходило на фронте, россияне узнают из прессы, что так и должно быть, «ситуация под контролем».
Истории украинских защитников
Пока Владимир Зеленский обращался к парламентариям западных государств с просьбой о помощи, используя политические символы и исторические аргументы, украинская пресса писала о простых людях, которые оставили свои семьи и бизнес, чтобы поступить в армию. Чтобы побудить людей встать на защиту страны, пресса публикует истории молодых бойцов, которые рискуют своей жизнью ради будущего страны.
Киев пытается побудить граждан проявить ответственность, настаивая на том, что национальная оборона имеет первостепенное значение в эти дни. Если Москва мало сообщает о действиях своих военных на фронте, то Киев все чаще продвигает истории об армии и отважных людях, которые в нее записались.
Российские нацисты против украинских нацистов
И российские, и украинские СМИ используют слово «нацисты» применительно к армии противника. Если в Украине этот нарратив появился в контексте зверств и военных преступлений, совершенных российскими военными, то в России прокремлевская пресса уже несколько лет пишет о неонацизме в Украине.
Все, что противоречит взглядам России в этой войне, называется «нацистским» или «американским». Постепенно в нарративах российских политических деятелей и СМИ «нацист» и «американец» стали синонимами.
В Украине президент Владимир Зеленский неоднократно называл российских оккупантов нацистами и фашистами. Оба государства хотят мобилизовать свое население, прибегая к негативным историческим эмоциям, связанным с нацистской армией времен Второй мировой войны. Украина достаточно эффективно отвечает на российскую пропаганду собственными нарративами, призванными деморализовать противника.
Все больше пропаганды в России
За последние три месяца в российской прессе появилось гораздо больше пропагандистских материалов и меньше фейковых новостей. Пропагандистские нарративы становятся все более простыми, но их также все легче разоблачать. Представительным в этом контексте является опровергнутый Veridica российский пропагандистский нарратив, согласно которому Запад расследует зверства, совершенные украинскими националистами на территории Украины. Российская пресса опустила важные отрывки из текста коммюнике Госдепартамента США, в которых упоминается ответственность российских военных за совершенные в Украине зверства.
Другими словами, новости с Запада намеренно переводят неправильно, из текста опускают отрывки, которые критикуют Россию, отсутствуют гиперссылки на новости на английском или французском языках. Эти же методы, по сути, использовались и в СССР. Российские пропагандистские нарративы – это пересказ зарубежных новостей сквозь призму собственных фейков, распространяемых в последние несколько лет.
Если ситуация не изменится, Россия постепенно станет закрытым информационным государством, изолированным от мира, по образцу Северной Кореи.
Больше оружия для Украины
После того, как Россия сосредоточила свои усилия на наступлении на Донбассе и отступила из Киевской и Сумской областей, Украина вернулась к нарративам середины апреля, когда она запрашивала все больше оружия. И украинские СМИ, и политики подчеркивают, что армия будет сражаться героически, но победа Украины во многом зависит от оружия, которое ей поставляют западные государства.
В украинских СМИ даже началась настоящая «охота» на государства, которые отказываются поставлять Украине оружие или не допускает транзит своей территории военных и невоенных грузов с Запада. Наибольшей критике подвергается Венгрия.
Тема вооружения для Украины является болезненной для российских СМИ и политиков, которые, наоборот, нападают на государства, активно поддерживающие ВСУ. Например, Польша, которая в эти три месяца войны была одним из самых верных сторонников Украины, изображается в российской прессе как враг «русского мира», как государство, которое хочет аннексировать украинские территории, маскируя «свои агрессивные намерения» выступлениями в поддержку украинского народа.
Мирные переговоры: в Киеве ожидают победу, в Москве – демилитаризации
О мире говорят и в Украине, и в России, но понимают это слово по-разному. Президент Владимир Зеленский и украинские СМИ говорят о мире после победы над Россией. Победа также предполагает возвращение оккупированных территорий. Существует и огромное давление со стороны украинского общества, чтобы власть не уступала ни миллиметра украинской территории.
Для Москвы мир может наступить только путем «демилитаризации» и «денацификации», то есть очищения территории соседнего и суверенного государства от неугодных Кремлю политических элементов. Мир для Кремля и российской прессы означает поражение Украины и превращение ее в новую Беларусь с марионеточными властями и формальной независимостью. Неважно, сколько человек погибнет в Украине в результате обстрела населённых пунктов, важен мир, которого хочет Москва.
Освещая события в Украине, украинские СМИ использует такие термины, как вторжение, война, геноцид, агрессия, а российские СМИ – спецоперация, демилитаризация, спасение русскоязычного населения от геноцида. Использование слова «война» в любой дискуссии об Украине запрещено.
Вместо мира – признаки новой фазы войны
После трех месяцев войны нарративы СМИ и политиков в Украине и России претерпели ряд изменений в ответ на военные события. Несомненно, что тенденции в информационном и политическом пространстве двух государств не дают оснований прогнозировать прекращение боевых действий в краткосрочной перспективе. Наоборот, они свидетельствуют о вступлении в новую фазу конфликта, фазу затяжного противостояния на военном, информационном и психологическом уровнях. Это настоящая война на истощение.
