Растущее давление войны ощущается во всех слоях российского общества. То, что раньше для многих было далекой заботой, теперь стало повседневной реальностью - не только для простых граждан, но и для высших чиновников страны. Предположительное самоубийство министра транспорта России Романа Старовойта в тот же день, когда он подал в отставку, знаменует собой переломный момент. Это не просто личная трагедия, это, возможно, символический момент, раскрывающий психологическое и структурное напряжение в руководящем аппарате Кремля.
Траектория Старовойта была показательна для российской вертикали власти. Прежде чем стать федеральным министром, он занимал пост губернатора Курской области - региона, в котором в 2022 году произошло одно из самых шокирующих событий войны: успешное трансграничное вторжение украинских войск. Впервые со времен Второй мировой войны иностранная армия оккупировала территорию внутри России. Оборонительные укрепления, которые должны были там находиться, отсутствовали, а выделенные средства, очевидно, были украдены. Старовойт, в силу своей должности, находился в эпицентре этого провала.
Его самоубийство сразу же было истолковано многими не просто как личный акт отчаяния. Оно было воспринято как знак: доказательство того, что последствия войны достигли самого верха государственной иерархии. В постсоветской России такие события происходят крайне редко. Последний раз высокопоставленный чиновник покончил с собой либо во время распада СССР, либо под тяжестью сталинских чисток.
Тогда самоубийство часто рассматривалось партией как недопустимое уклонение от ответственности. Сталин считал его изменой: отрицанием права государства преследовать и публично наказывать. Сегодняшний Кремль, хотя и отказывается от откровенной театральности сталинских показательных процессов, спонсирует все большее число арестов и масштабных уголовных преследований.
С 2000 года более 18 губернаторов регионов были привлечены к уголовной ответственности. Бывший министр обороны Анатолий Сердюков был заключен в тюрьму, а несколько федеральных министров были приговорены к тюремному заключению за злоупотребление властью и коррупцию. Однако после масштабного вторжения в Украину в феврале 2022 года и вплоть до президентских выборов 2024 года внутренних чисток в элите практически не проводилось.
Ситуация изменилась сразу после выборов 2024 года.
По данным Следственного комитета России, в 2024 году количество дел о коррупции, направленных в суд, увеличилось на 14% и составило 11 500. К уголовной ответственности было привлечено более 12 800 человек, многие из которых занимали должности в региональных и федеральных органах власти.
Но в отличие от сталинской эпохи, эти репрессии не преподносятся как идеологические чистки. Нет официального нарратива об искоренении предателей или саботажников. Случаи рассматриваются как единичные, технические, связанные с воровством или нарушениями дисциплины. Однако количество и наглядность арестов указывают на гораздо более глубокую политическую функцию.
В новом климате высшие должностные лица обнаруживают, что лояльность больше не гарантирует безопасность. На протяжении многих лет политическая лояльность обеспечивала доступ к богатству, безопасности и безнаказанности. Но система, похоже, отказывается от этого неформального контракта. Сегодня высокопоставленный чиновник может быть посажен в тюрьму, лишен имущества и подвергнут публичному унижению, независимо от его прошлых заслуг или принадлежности к Кремлю.
Смерть Старовойта может символизировать этот переломный момент. Для российской элиты война закрыла пути отступления, которые когда-то смягчали внутренние репрессии. Многие не могут эмигрировать на Запад из-за санкций. Такие страны, как Турция или Объединенные Арабские Эмираты, больше не являются безопасными убежищами; экстрадиция или даже убийство остаются угрозой. По сути, российская элита оказалась в ловушке системы, которую она построила, - порочном круге, в котором ни богатство, ни статус, ни связи не обеспечивают защиты.
В этом замкнутом мире страх начал распространяться повсюду. Ежедневные аресты губернаторов, заместителей губернаторов и высокопоставленных чиновников стали новой нормой. Наказания растягиваются на десятилетия. Смерть Старовойта - не просто симптом отчаяния отдельного человека, а сигнал, который его единомышленники услышали громко и четко.
Ставки растут не только для чиновников, но и для бизнес-элиты. Даже члены российского списка Forbes недавно стали объектами уголовных расследований, потеряв активы в результате конфискации и «перераспределения» государством в пользу игроков, поддерживающих Кремль. То, что когда-то было иерархической системой защищенных привилегий, теперь превращается в карусель рисков.
При всем этом Кремль продолжает избегать представлять эти чистки как часть скоординированной политической кампании. Каждый арест рассматривается как отдельное событие, как диковинка - случайность, сюрприз, выпадение из фавора. СМИ сообщают новости в тоне, более близком к театру абсурда, чем к авторитарной дисциплине.
Но закономерность трудно игнорировать. Борьба за власть между кремлевскими «башнями» (конкурирующими кланами внутри элиты) выходит на новый уровень. Дело Старовойта, в частности, не пользовалось защитой ни одной из фракций. Посыл был ясен: даже инсайдеры не застрахованы.
Российская элита оказалась в мире, характеризующемся растущей неопределенностью. Вчерашние привилегии больше не защищают даже тех, кто находится на вершине властной иерархии. Чтобы понять происходящее, многие проводят параллели со сталинской эпохой партийных чисток. Но сравнение неполное. При Сталине тех, кто подвергался чистке, быстро заменяли более молодыми кадрами, которые продвигались вверх по иерархии. В сегодняшней России такого обновления поколений нет. Нет карьерной лестницы для молодых политиков. Остаются одни и те же лица, только с каждым годом их становится все меньше и меньше, что оказывает все большее давление на тех, кто остается позади.
