Как Грузия упустила статус кандидата в члены ЕС после того, как ее годами хвалили за проводимые реформы

Когда-то Грузия считалась самой реформистской и прозападной страной в постсоветском пространстве, за исключением прибалтийских республик. Однако последнее десятилетие было отмечено замедлением реформ и сближением с Москвой, в результате чего Грузия не получила статус кандидата в члены ЕС, когда он был предоставлен Республике Молдова и Украине.

От «революции роз» к выбору пророссийского олигарха

Грузия была первой бывшей советской страной, пережившей цветную революцию - Революцию роз. Это было началом серии процессов, через которые, в некоторых случаях даже дважды, прошли и другие государства, такие как Украина, Республика Молдова, Кыргызстан. Эти процессы возбудили эмоции Кремля. Самым большим опасением потомков советской номенклатуры де-юре и де-факто была возможность распространения этих революций и на Россию, что в какой-то степени произошло в декабре 2011 года, и позже во время демонстраций на Болотной площади в 2012 году. Но номенклатура быстро выстроилась против граждан и приняла необходимые решения для спасения системы, а не для понимания потребностей людей в правах и свободах.

В августе 2008 года, после российско-грузинской войны, Грузия через своих лидеров еще раз подтвердила свои евроатлантические стремления несмотря на то, что Россия пыталась подавить их своей агрессией, а НАТО на саммите в Бухаресте отказался предложить перспективу касательно интеграции. Тбилисское руководство получило необходимую поддержку от своих партнеров, чтобы оправиться не только от последствий войны, но и противостоять одному из крупнейших мировых экономических кризисов. Таким образом, у грузинских властей были все ресурсы для продолжения реформ, внедрения общественных политик и построения подлинного правового государства, как и обещал сделать Саакашвили. Но все мы знаем, что несмотря на то, что результаты были оценены европейскими и американскими партнерами, в 2012 году Грузия выбрала другое руководство, лидер которого Бидзина Иванишвили способствовал двустороннему диалогу с Россией, существенно изменив отношение в политическом плане к агрессору. Даже если население не была рада этим связям лидера партии «Грузинская мечта» с Москвой, выбор был обусловлен определенными промахами Михаила Саакашвили. После нескольких политических скандалов Саакашвили, когда-то президент-реформатор, был вынужден не только уйти из политической жизни Грузии, но и покинуть страну.

«Грузинская мечта» и отдаление от европейской мечты

То, что последовало для Грузии, характерно для многих государств с объявленным проевропейском пути: определение евроатлантического вектора внешней политики, но без «принятия» ценностей и принципов истинной демократии. За похвальными заявлениями в пользу европейской модели развития стояли решения, которые саботировали или существенно замедляли проведение определенных реформ. Более того, в попытке сохранить за собой власть многие политические партии, в том числе «Грузинская мечта», приняли стратегии, которые нанесли ущерб усилиям их предшественников. Даже если это не свело на нет проевропейский настрой грузин, партия большинства способствовала проникновению в политическую жизнь модели «российского спрута», когда узкие круги интересов ориентируют внутренние и внешние дела в одном направлении: смена системы, чтобы остаться у правления на неопределенный срок. Не напрямую, а через примеры «хорошей практики», в которых роль и место демократических упражнений начинают более или менее четко стираться либо конституционной реформой, либо изменением избирательной системы. Именно это предложила избирателю «Грузинская мечта».

Стратегия, избранная правящей партией, чтобы остаться у власти любой ценой, в том числе путем продвижения избирательных формул, к которым такие государства, как Грузия, не готовы, подавления протестов, независимой журналистики, оппозиции, то есть критических голосов, значительно изменили отношение западных партнеров к одному из самых реформистских государств бывшего СССР. Грузия больше не была «моделью хорошего правления». Показатели, позволяющие оценить модель демократизации, показали, что регресс был медленным, но постоянным.

Постепенно интерес к активной дипломатии в пользу получения евроатлантической перспективы угас. «Грузинская мечта» также сумела определить имеющиеся в ее распоряжении ресурсы для воздействия на отношение части общества к европейским перспективам. Если внимательно проанализировать публичные выступления, то можно заметить, что в них пытались намекнуть, что позиция европейских партнеров в Брюсселе состоит в том, чтобы избегать активизации диалога с такими государствами, как Россия, что поддержка носит скорее декларативный характер, лишь бы избежать серьезных дискуссий об углублении двустороннего диалога с Грузией и, что грузины еще долго будут «стучать» в двери Европы, чтобы их приняли в европейскую семью.

Промах в получении статуса кандидата показывает, что европейцы не доверяют нынешнему правительству в Тбилиси

Решение Евросоюза не предоставлять Грузии статус кандидата можно аргументировать и даже понять. Решение было прагматичным не только с точки зрения безопасности, географического положения гораздо ближе к России; в нем также присутствовал компонент холодного анализа собеседника, выступающего посредником в этом проевропейском диалоге от имени грузинского народа.

После парламентских выборов осени 2020 года Грузия вступила в затяжной политический кризис, несмотря на вмешательство и посредничество Евросоюза в сложных переговорах между партией «Грузинская мечта», набравшей достаточное количество голосов для сохранения своего влияния, и «Единое национальное движение» (ЕНД — партия бывшего президента Михаила Саакашвили). Конечно, есть и другие политические партии, но им не удается слишком сильно изменить формулу правления, и они вынуждены формировать коалицию в правительстве или на улице с одним из обладателей первых двух мест. Более того, для некоторых из них даже безрезультатное участие уже является успехом, поскольку избирательная система предлагает участникам процесса перспективу получения определенных финансовых средств из государственного бюджета. Жесткое оспаривание результатов октябрьских выборов 2022 года и отказ представителей оппозиции принять депутатские мандаты показали, что в Грузии существует крайне расколотое общество, с очень разными взглядами и точками зрения касательно действий по правлению, но и о том, как должно развиваться партнерство с Российской Федерацией. Здесь очень важно упомянуть Москву, потому что это важная часть выступлений оппозиционных партий, особенно ЕНД.

Момент посредничества в диалоге между властью и оппозицией позволил европейским лидерам лучше понять своего тбилисского партнера и оценить, будут ли существовать изменения в акте правления. Да, европейские посредники согласятся с любым собеседником, выбранным грузинским народом, но это не означает и поддержку предложенной модели правления, если она противоречит основополагающим принципам Евросоюза. Отсюда и происходит перечень условностей и различные выражения, используемые для оценки эволюции диалога между Тбилиси и Брюсселем. Какой бы неотложным ни казался вопрос региональной безопасности, она должна основываться на подлинно демократической модели, устойчивой во времени. Европейская интеграция не делается для одного мандата определенной партии. Действительно, по ней ведут переговоры политические деятели, но они делают это во имя национальных интересов государства.

Грузины не забывают российскую агрессию и по-прежнему хотят в ЕС

Хотя выше было сделано предположение, что решение Евросоюза сохранить европейскую перспективу для Грузии было весьма прагматичным, с учетом поведения акта правления, взаимодействие с Россией и ее посланниками не менее комплексно. Хотя «человеку из тени» Бидзине Иванишвили удалось стабилизировать двустороннюю дискуссию в определенном формате, граждане Грузии не выступают за углубление этого взаимодействия ни в политическом, ни в экономическом плане. Более того, в последние годы он постоянно выступал против присутствия российских официальных лиц на заседаниях законодательных органов или против позиции Москвы в отношении сепаратистских регионов Абхазии и Южной Осетии. Россия – это государство, нарушившее территориальную целостность Грузии, и это нельзя забывать и тем более с этим соглашаться.

Грузины даже не хотели бы, чтобы их правители перенимали у Кремля модель руководства страной, отставание в соблюдении основных прав и свобод, давление на гражданское общество и журналистов, репрессии против лидеров оппозиции.

Ограничение фразой «предложение европейской перспективы» в итоговом документе Совета Европы вызвало разочарование в Тбилиси. Не обязательно против Евросоюза. Грузины вышли на улицы, чтобы потребовать у властей объяснений за решение, принятое для их страны. Они требуют исправления взглядов правящей партии на европейские стремления и настаивают на конкретных действиях. Де-факто этот выход на улицы должен быть переведен для правителей как сигнал начала эрозии акта правления, даже если ЕНД не удастся сломить большинство в грузинском парламенте. Здесь тоже необходимо сделать следующее уточнение: протест не принадлежит политической партии, а грузинскому обществу. Такое впечатляющее количество людей на улицах (около 120 000 человек по данным СМИ) является результатом сплоченности общества вокруг противодействия процессу трансформации Грузии в авторитарный режим, который отдалил страну от принятия решения подобно Республики Молдова и Украины.

Грузины не обвиняют европейских лидеров в этом решении. Он не оспаривают его, но и не принимают. Понятен аргумент о демократизации и политической системе. Но в то же время появляется риторический вопрос: Грузия как-то избавилась от российской агрессии за последние 30 лет? 20% территории страны оккупированы, две сепаратистские республики, Абхазия и Южная Осетия, признаны только Россией, Венесуэлой, Никарагуа, Науру и Сирией.

Даже если ответ заключается в том, что российской агрессии в Грузии было не меньше, ответственность лежит на правителях, у которых не было такой активной дипломатии, как у Украины или Республики Молдова в последние месяцы, но и колебания в процессе присоединения к санкциям, в том числе дискурсивные, против России. Граждане подвергли критике такое отношение правителей, выйдя на улицы сразу после того, как ЕС объявил о европейской перспективе, не предложив статус страны-кандидата.

Премьер-министр страны Ираклий Гарибашвили оценил решение Евросоюза как историческое и пообещал гражданам, что берет на себя ответственность за получение статуса страны-кандидата в кратчайшие сроки, выполнив поставленные условия. Грузия имеет достаточную критическую массу среди гражданского общества, чтобы следить за этими обещаниями. Следующий период станет настоящим испытанием не только для «Грузинской мечты», но и для оппозиционных сил и общества. Ставки слишком высоки, чтобы их пропустить.