С начала военных действий в Украине более 5 миллионов украинцев пересекли румынскую границу, спасаясь от войны. Большинство предпочло направляться дальше на запад, но некоторые выбрали остаться здесь. Официально их 90 348, но реальное число может быть намного больше. До прибытия в Румынию многие знали только то, что им говорила советская и российская пропаганда, поэтому они были поражены тем, что они обнаружили здесь и как их приняли. Однако несмотря на всю предоставляемую помощь возникают проблемы – беженцам трудно интегрироваться из-за языкового барьера, и многие до сих пор ощущают психологическое воздействие пережитой драмы.
Адвокат из Одессы и ее муж из Луганска думают остаться в Румынии навсегда
Светлане 36 лет, она покинула Одесскую область 26 февраля. С тех пор она не вернулась домой. Она приехала с мужем и ребенком в Румынию, проведя несколько недель в Республике Молдова. «Мы приехали в Румынию, мало зная об этом государстве, но здесь мы нашли больше возможностей для лечения нашего ребенка, который нуждается в особом медицинском уходе. Я нашла здесь большую открытость людей и огромную поддержку со стороны румынского общества», — рассказала Veridica Светлана.
История Светланы интересна тем, что ее муж родом из Луганска, но покинул оккупированный Россией город в 2014 году. Она избегает говорить о своем муже, продолжая находиться во власти страха, наводимого сепаратистами на оккупированных территориях. Она всем говорит, что лучше, чтобы никто не знал имени ее мужа, потому что у него осталось много друзей и родственников в этом районе, у которых могут быть проблемы. В Луганске находятся родители ее мужа, с которыми у них практически нет связи и которые отказались покинуть сепаратистскую зону в 2014 году.
Беженка говорит, что в Румынии она чувствует себя в безопасности, в то время как в Республике Молдова ей казалось, что люди думают по-другому и не понимают угрозы в адрес безопасности, вызванных режимом в Кремле. Она ценит открытость граждан Республики Молдова, их усилия, но не понимает, почему даже сейчас, в условиях войны в Украине, они не принимают мер по ограничению влияния государства-агрессора на свою страну.
«В Румынии хорошо. К сожалению, я не знаю румынского, но с английским пока справлюсь. Я знаю, куда обратиться в случае необходимости. Однако самая большая проблема связана с работой. Я юрист и не могу работать по специальности в Румынии. Я до сих пор работаю онлайн для различных компаний в Украине. Я доктор юридических наук, преподаю право онлайн. Мои средства к существованию по-прежнему связаны с Украиной и моим знанием правового и политического пространства там. Здесь я не найду подобной деятельности в ближайшем будущем», — говорит Светлана.
Светлана пользуется программой поддержки Правительства Румынии, под названием 50/20, которая покрывает все расходы на аренду жилья. Семья живет в просторной квартире. Согласно этой программе, физические лица, принимающие иностранных граждан или лиц без гражданства в особых случаях, прибывающих из зоны вооруженного конфликта в Украине, получают льготы по оплате расходов (50 лей на проживание и 20 лей на питание на человека в сутки). Светлана также обращается за помощью к неправительственным организациям, если сталкивается с определенными трудностями.
Она утверждает, что все больше думает о том, чтобы остаться навсегда в Румынии и хочет, чтобы Украина через несколько лет была такой же единой как Румыния. «Мне очень нравится, что я не встретила здесь пророссийских настроений, это меня успокаивает за будущее этой страны», — говорит Светлана.
Поддержка, которую она получает от румынского государства и неправительственных организаций, которая продолжится и в 2023 году, наряду с деньгами, заработанными благодаря ее работе в качестве юриста, обеспечивает Светлане более или менее стабильную жизнь в Румынии. Гораздо сложнее ситуация с мужем, который не может устроиться на работу, потому что не знает румынского языка.
Спустя десять месяцев после бегства из-за агрессии россиян некоторые беженцы до сих пор боятся возвращаться
Виктория Удодик (52 года) и ее дочь Ангелина (15 лет) родом из города на севере Киевской области, который был захвачен русскими в начале войны. Виктория и Ангелина сели в машину и бежали. В отчаянии Виктория погнала машину по лесам и по малоизвестным дорогам, надеясь добраться до территории Польши. По дороге услышали по радио, что таможня и дороги, ведущие в Польшу, перегружены. Именно тогда они решили впервые приехать в Румынию через Черновицкую область.
«Мы остановились на несколько дней в отеле в Сучаве, где нас разместили бесплатно. После этого хозяин нашел нам квартиру. На своем пути я встретила несколько истинных христиан. Мы видели людей, которые заслуживают нашего уважения», — говорит Виктория.
По прибытии в Румынию ни мать, ни дочь не могли найти свое место и цель. После того, как они почувствовали себя в безопасности и поняли, что война не рядом, они стали задавать себе вопросы: хорошо ли, что они покинули Украину? Удастся ли им адаптироваться в Румынии?
«Я в определенный момент успокоилась, а Ангелина — нет», — говорит Виктория. «Я искала психологов, чтобы помочь ей. С помощью ассоциации волонтеров мы записались на бесплатную психологическую помощь при поддержке переводчика. Шаг за шагом Ангелина стала иначе смотреть на окружающий мир. Прибыли и другие беженцы, некоторые из самой Киевской области. Мы начали с ними общаться. Мы в определенной степени чувствовали себя лучше, как будто дома. Мы обе записались на курсы румынского языка, которые посещаем два раза в неделю».
Старшая дочь Виктории и внук остались в Киевской области. Они общаются с ними каждый день. Муж Виктории тоже находится в Украине, зачислен в отряд территориальной обороны. Он отказался покинуть страну в день российского вторжения.
После десяти месяцев в Румынии Виктория и ее младшая дочь говорят, что не хотят возвращаться домой. Они боятся пережить мгновения февраля. Семья пользуется государственной программой 50/20 и поддержкой нескольких благотворительных и международных организаций (УВКБ ООН, Спасите детей, Красный крест) деньгами, ваучерами на продукты питания, одеждой, средствами гигиены и т.д.
Ангелина хочет поступить в университет в Румынии, а Виктория ищет работу, единственным препятствием является язык. Однако после нескольких месяцев курсов румынского языка и взаимодействия с румынской средой Виктория и Ангелина надеются, что им удастся интегрироваться.
На вопрос Veridica, как они будут встречать Рождество и Новый год, Виктория и Ангелина Удодик ответили, что останутся дома, будут пить чай, разговаривать, но их мысли будут далеко — близко к родным и украинскому народу, который переживает столь трудный период.
Скитальцы с семью детьми, которые оставили позади разрушенный дом
Евгению 46 лет, у него семеро детей. Он приехал в Румынию весной. Он надеялся, что война обойдет стороной его дом и быстро закончится, чего не произошло. Дом семьи Евгения, который находится в 30 км от Запорожья, разрушен.
Понимая, что оставаться в Украине опасно, Евгений связался со своими друзьями из Румынии. В уезде Сучава его поддержало религиозное сообщество, частью которого он является.
«Каждый день я благодарю Бога за то, что он дал нам мысль приехать в Румынию. Здесь наши братья встретили и помогли нам. Семья у нас большая и единственная проблема связана с жильем. Иногда нам нужна медицинская помощь, я нахожу систему здесь какой-то сложной. Дети ходят в школу и посещают занятия. Мы ежедневно молимся за мир в Украине и в Румынии», — говорит Евгений.
Приехав в Румынию, Евгений в свою очередь помогал беженцам, прибывшим сюда с Донбасса. «Те, кто на востоке Украины, были как-то дезориентированы, они не понимали, чего от них хотят российские власти, но и украинские тоже. Они были недовольны всем. Поэтому многие решили покинуть эту территорию», — говорит Евгений.
Дома у него остались старший сын и внук. Сын не смог выехать из Украины, потому что он призывного возраста. Евгений разговаривает с ним по телефону раз в два-три дня, но и эта связь становится все труднее из-за частых отключений электроэнергии.
Евгений говорит, что хотел бы вернуться в Украину, но дома у него больше нет. Деревня, в которой он жил, была стерта с лица земли. Вот почему семья все больше и больше думает о том, чтобы остаться в Румынии. Здесь он чувствует себя свободно, но, к сожалению, проблема незнания румынского языка становится все более актуальной. Очень трудно найти работу.
Семья пользуется поддержкой со стороны румынского правительства, а все расходы, связанные с арендой дома, в котором они живут, оплачиваются по программе 50/20. Беженцам также материально помогает религиозное сообщество, к которому они принадлежат. Евгений утверждает, что у них все есть.
Румыния, полностью отличается от того, что говорит российская пропаганда. Основная проблема беженцев, языковой барьер
Украинцы, бежавшие от войны, мало знали о Румынии. Многие из них признаются, что находились под влиянием российской или даже советской пропаганды. Евгений, например, знал, что Румыния была очень бедным государством при режиме Николае Чаушеску, и СССР время от времени было вынуждено помогать ей финансово. Тогда в информационном пространстве Украины разговоров о Румынии практически не было. «Время от времени российские телеканалы сообщали о бывших социалистических государствах, включая Румынию, которые стали колониями США и ЕС», — говорит Евгений.
Другая украинская беженка, Жана Агеева, 56 лет, родом из Горловки Донецкой области, утверждает, что знала о Румынии, что это соседнее с Украиной государство. Другая информация в прессе не распространялась. Она сожалеет о том, что людей на востоке страны держали в определенной информационной изоляции, лишая возможности узнать своих соседей на западе.
Жане удалось найти работу в ассоциациях волонтеров, которые оказывают педагогическую поддержку украинским ученикам; преимущество в том, что нет необходимости знать румынский язык. Она из Горловки, но особых надежд на возвращение в родной город у Жаны нет. Ее сын находится в Румынии, где нашел работу в международной компании. Родственников в Украине у Жаны нет. Как и другие беженцы, семья Агиевых получает поддержку в рамках различных государственных и неправительственных программ.
Большинство военных беженцев из Украины, с которыми общалась Veridica, утверждают, что самой большой проблемой является языковой барьер. Одни изучают румынский язык на различных бесплатных курсах, другие же считают, что никогда не смогут достичь того уровня работоспособности и социально-профессионального статуса, который был у них в Украине.
Эти реалии создают настоящий психологический дискомфорт для беженцев: после того, как они понимают, что избежали войны, украинцы задаются вопросом, смогут ли они успешно интегрироваться в здешнее общество, опасаясь, что в какой-то момент их отвергнут. Однако Румыния и румынский народ — приятные открытия для украинцев, многие из которых сожалеют о том, что их столько десятилетий держали в настоящем информационном гетто, в котором главную роль играл «старший брат» — Россия.
